Операция «Кристалл»
Шрифт:
Солонин ждал вызова Сомова.
Его не трогали. Почему-то здешнему сброду было абсолютно ясно – среди них очень сильный человек. Зверье чует вожака, хотя Солонин никаким вожаком быть не собирался.
В запале собственных мыслей он взлетел снова на нары, случайно разбудил мирного соседа и сказал весело:
– От тюрьмы и от сумы…
– Да, это очень русская пословица, – сонно заметил сосед.
– Бывали за границей, – констатировал Солонин.
– Можно сказать, не вылезал, – с грустью отозвался сосед.
– И там
– Там – за дело.
– А! – Солонин преувеличенно согласно кивнул. – А вы, стало быть, не за дело?
– А вы? – в свою очередь спросил сосед.
– Я – за дело. Пробрался в частные владения. При себе имел оружие.
– Грабитель, что ли? – не очень поверил Солонину сосед.
– Вроде того, только меня интересуют не материальные ценности, а информация.
– Это с пистолетом вы информацию добывали? – все еще подозрительно косился сосед.
– Так ведь по доброй воле не отдают!
Сосед отвернулся. Солонин ему не нравился, он не любил грубых людей.
– А вы за что? – поинтересовался Солонин.
– Знаете, мне тут сразу сказали – и стены имеют уши. Но я, честно говоря, ничего и не собираюсь скрывать. Только вот у меня вы информацию не получите. Даже с пистолетом.
– А спорим, что получу? – вдруг ни с того ни с сего завелся Солонин.
– Как это? Бить будете?
– Да бросьте вы, я же по поводу пистолета пошутил. Информацию так не добывают. И вас я бить не собираюсь. Я просто посмотрю вам в глаза – и все.
– Интересно, – усмехнулся сосед. И уставился в глаза Солонину.
Это была, конечно, игра. Ничего путного про соседа Солонин сказать не мог. Но он знал, как работают гадалки. Их этому учили тоже. Есть некий набор фраз, которые касаются любого и каждого, хотя кажутся сокровенными и очень личными.
– Ну что ж, – начал Солонин, – вы человек честный и открытый. Только вот за эту свою открытость и пострадали.
Это была как раз одна из таких универсальных фраз. Ну кто же не думает про себя, что он честный и тем более открытый? И кто из сидящих в тюрьме не считает, что именно за прямоту свою и пострадал?
– Ну? – уже не так иронично спросил сосед.
– Были вы человеком видным, но слишком болели за дело…
Собственно, об этом Солонину рассказал сам сосед, когда обмолвился о частых поездках за границу.
– Положим…
– В общем, вас подставили…
Эта весьма туманная фраза, однако, подействовала.
– Как вы это делаете? – спросил сосед.
– Смотрю вам в глаза, – пожал плечами Солонин.
– А ведь правда, – покачал головой сосед. – Меня Евгением Ивановичем зовут. А вас?
– Виктор, – еле выговорил Солонин. В такую удачу он и поверить не мог. – Коровьев, если не ошибаюсь?
Вот на этот раз сосед удивился по-настоящему.
– Вы слышали? Нет, меня не вызывали еще… Откуда вы знаете?…
– Смотрю вам в глаза…
Через полчаса оба арестанта лежали на нарах и горячо шептались о том, что их волновало больше всего в эту минуту.
– Я вижу, вы действительно что-то знаете. Вполне возможно, что вы подсадная утка, мне говорили, что здесь даже стены слышат, но я не боюсь. Мне нечего скрывать. Я выполнял задание правительства…
– А кто конкретно разрабатывал план?
– Да особого-то плана и не было. Как говорит наш премьер: хотели, как лучше, а получилось, как всегда. Вы же понимаете, что «Марс» нас просто грабит. Целые десятилетия грабит. Неужели у нас нет мастеров, которые смогли бы гранить алмазы. Да, уверяю вас – есть! Они у меня на учете! И высочайшего класса! Левши! Почему же мы должны из года в год соблюдать эти кабальные условия?
– Ну так не идите на них…
– Сказать просто. Рынок-то весь в руках Аффенгеймера. Он и блоху туда не пропустит, даже если ее сам Левша подкует.
– Ну, – поторопил Солонин.
– Вот и решено было – создать эту несчастную компанию, «Голден АД», чтобы она выступила на рынке самостоятельно. Конечно, что-то пришлось бы отстегнуть «Марс», но у нас был бы свой канал сбыта.
– Однако все пошло не по сценарию, – подсказал Солонин.
– Именно. Именно не по сценарию. Кто-то закрутил какую-то другую пластинку…
– Кто? – как бы ненароком спросил Солонин.
И этот вопрос вдруг заставил Коровьева мучительно скривиться, закрыть глаза и замотать головой, словно он отмахивался от страшного наваждения.
– Нет-нет, даже не спрашивайте… Мне и думать боязно…
– Малинов? – пошел ва-банк Солонин.
Коровьев вскинулся.
– Вы и о нем знаете?
– О нем кто только не знает…
Коровьев помотал головой.
– Ой, боюсь, не он…
Солонин прижал свои губы к уху Коровьева и прошептал еле слышно:
– Чабрец?
Коровьев не ответил, только прикрыл утвердительно глаза.
Глава 45. Германия, Гармиш-Партенкирхен
– Кривое не может сделаться прямым… Кривое не может сделаться прямым. – Мамонтов метался по комнате, как недавно метался по камере старик. – Он уже готов и ничего не расскажет. Ничего. Все, что мог, уже рассказал. Думай, Гоша, думай…
– Алло, Джек. – Он набрал телефон Фрэнки. – Ты никогда не слышал такой поговорки – кривое не может сделаться прямым?
– Нет, никогда. – Джек засмеялся. – Это что, Кати твой пенис увидела?
– Попробуй выяснить. – Мамонтов даже не улыбнулся шутке. – Что хочешь делай, но к вечеру выясни. По компьютеру прокрути, в энциклопедиях полистай. Это какое-то изречение. Давай дерзай!
Когда– то Турецкий учил их, что все нити преступления есть уже на месте этого преступления. Нужно только уметь их увидеть и вытащить. Даже подлинную историю можно учить по газетам. Собрать издания за один год и вычленять одни факты. Не комментарии, не интервью, а только факты. По фактам видна вся картина.