Операция "Луна"
Шрифт:
К сожалению, это услышал Балавадива. Он подошел поближе и сказал:
– Это имело бы смысл, если бы мы оставляли корабль надолго. Но ведь гном завтра вернется. За ночь защитные заклинания не ослабеют. А чтобы не залезли грабители, достаточно просто запереть дверь. Я попрошу ребят последить за кузницей. Если что случится, они будут тут как тут.
– Да нет, – прошептал я, – вы не поняли, в чем тут дело.
Он укоризненно посмотрел мне в глаза.
– Да, ситуация щекотливая. Но Возлюбленные Близнецы отворачиваются от тех, кто лжет друзьям.
– Ладно, –
И все равно Фотервик-Боттса пришлось долго уговаривать. Он еще брюзжал, когда вернулись Джим и Куртис. Метла Уилла стояла уже загруженная под завязку, но он внезапно решил остаться. На наши удивленные взгляды он ответил:
– Знаете, мне резко полегчало. Я, конечно, еще отдохну дома, но сейчас лучше остаться и еще поработать. У меня есть несколько метеоритов, и я ими займусь.
– Вот и отлично, – обрадовалась вся наша семья.
Теперь пришла очередь известить остальных о перемене планов, да так, чтобы не травмировать и без того пострадавшие чувства Фотервик-Боттса. Все загалдели. Тут вернулся Фьялар. Он искупался и натянул новые джинсы, которые мы недавно подогнали под его фигуру. На ноги он нацепил плетеные сандалии, из которых торчали его волосатые пальцы. Наверняка он сшил эти сандалии сам. Еще когда мы летели из Норвегии, он заприметил в летном порту гавайские рубашки и потребовал пополнить ими гардероб. Эта была фиолетовой, в кошмарный розовый цветочек. На голову гном водрузил мексиканское сомбреро. Вместе с кузнечными инструментами он вывез из своей пещеры огромный, размером с него самого, норвежский флаг. Теперь гном грациозно перебросил флаг через левое плечо. На полотнище, конечно, был крест, но все-таки норвежский.
– Эге-ге-гей! – загремел Фьялар. – Двигаем, ребята! Девочки уже ждут не дождутся нас!
– А мы передумали, – сообщил я.
– Чего? – ощетинился гном. – Шо, застыдилися меня? Боитесь, шо вас увидят вместе со мной, да? Думаете, шо я – вшивый дверг, хотя я одет как король, а вы – как последние нищеброды?
– Нет-нет-нет, дорогой, – возразила Джинни. – Мы решили, что лучше посидеть дома. Ты славно поработал и заслужил хороший отдых.
– Отдых? – скривился гном. – Вы че, думаете, шо я замотался настоко, шоб сидеть в креслице и хлебать чаек? Черта с два! Я месяц махал молотом и теперь собираюсь повеселиться вволю...
В разговор вступил Уилл. Он заговорил мягко и вкрадчиво:
– Естественно, любая несправедливость по отношению к нашим благородным друзьям – просто ужасна. Но и вправду, генерал Фотервик-Боггс, едва ли вам понравится эта таверна. Я там бывал, сэр, и поверьте мне, это неподходящее место для высокопоставленных офицеров и настоящих джентльменов. Низкопробное общество, гам, шум, никакого почтения к старшим. Этот кабак может устроить только невежественных колонистов.
– Кого это он называет колонистами? – насторожился Фьялар.
– Не тебя, а нас, – театральным шепотом сообщил я.
– А вот дом Матучеков вы уже видели, – продолжал Уилл. – Вы знаете, какой он тихий и уютный. – "Да ну?" – удивился я. – Вы посидите, расслабитесь, заведете умный разговор об искусстве, литературе и научных исследованиях. Если я не ошибаюсь, сегодня по дальновизору будут транслировать балетную постановку театра Санта-Фе.
Мы фыркнули, но Уилл вздохнул:
– Веселитесь, генерал. Я бы хотел принять вас у себя дома. Но, увы, в следующий раз. Я так много слышал о вас и давно мечтал познакомиться поближе.
– Да? – оживился Фотервик-Боттс. – Заинтересовались? Вы? А мне сказали, что вы всю жизнь просидели на гражданке. И это я еще мягко выразился.
– Но я очень интересуюсь историей. Я слышал, что вы... были очевидцем многих исторических событий. И вам известно то, чего нет в хрониках и что ускользнуло от внимания археологов. Я мечтаю как-нибудь расспросить вас.
– Э-э, что? Вы имеете в виду... битвы?
– Вот именно! Какая редкая возможность услышать рассказ от очевидца событий и настоящего специалиста в военном деле. Я готов слушать часами. И даже целыми днями, если вы, сэр, согласитесь погостить в моем скромном холостяцком доме.
– Да хоть сегодня, – выпалил Фотервик-Боттс с плохо скрываемой радостью.
– Клюнул, – прошептал Бен. Валерия захлопала в ладоши. Фьялар расцвел, радуясь и за свое детище, и за себя самого. Куртис и Джим взялись за руки. Мы с Джинни переглянулись. Я не знал, как мы сможем отблагодарить ее брата. А в глазах жены стояли слезы. Уилл снова стал прежним.
Уилл повернулся к гному.
– Я хотел бы продолжить исследования дома, – сказал он. Ничего, меч ему не помешает – Уилл умеет слушать, не слыша. – Можно мне взять два метеорита с собой?
– Йа, пожалуйста, – весело ответил Фьялар. Он провел Уилла в кузницу и подождал, пока тот выберет себе камни. Так было предписано правилами.
– Проклятые фебруны, – проворчал гном, когда они вернулись, – не доверять такому славному парню. Совсем свихнулись!
"Да-а, а ведь защита стоит на ящике, а не на метеоритах", – подумал я и сам устыдился своих мыслей.
Уилл торжественно вложил Фотервик-Боттса в ножны. Насколько вообще можно торжественно засунуть кого-то в длинную узкую дыру. Фьялар захлопнул единственную дверь кузницы и запер ее. Закрыл ставни на окнах. Потом мы направились к нашей метле. Джим, Куртис и Уилл – к своим.
Неожиданно Уилл помчался обратно.
– Постойте! Подождите!
Мы остановились.
– Простите меня, – крикнул Уилл. – Я, старый дурак, забыл свои заметки. Можно я заберу их с собой?
Поскольку в правилах ничего не говорилось о записках, Фьялар спокойно отдал Уиллу ключ. Тот передал нам меч и отпер кузницу. Оставив дверь нараспашку, он нырнул внутрь. Минут пять мы стояли и болтали о своем. Потом Уилл вышел с папкой бумаг, замкнул дверь и вернул ключ Фьялару.
– Хорошо, что вовремя вспомнил о документах, – заметил он. – Сегодня я сам не свой. Вот, заставил вас жариться на солнце.