Операция «Призрак»
Шрифт:
Совесть пискнула голосом Яра, что человеку, который хочет во что-то верить, не нужна правда, но Демон без труда заткнул ее. Его правда – это Карина, остальное неважно.
Командирский танк ехал третьим, за ним тянулось еще одиннадцать машин, ощетинившихся лезвиями и пулеметными стволами. Земля сотрясалась от их несокрушимой мощи, и Демон невольно наполнялся гордостью, что и он – частица стального кулака, способного сокрушить кого угодно. Учитель просто не успеет отреагировать. Что его гранаты против такой силищи? И не беда, что половина чистых не вернется назад.
Ветер гладил его по щекам, и Демон
Когда достигли базы, Демон велел взять левее, чтобы не попасть на минное поле и не спровоцировать мутантов, которые прятались в затопленных подвалах, на нападение. Чистые слушались его, и в уме вертелась услышанная где-то фраза: «Я пущенная стрела, и нет зла в моем сердце, но» [2] . Если и дальше все будет складываться так же успешно, то через полтора часа колонна достигнет села Малая Черная.
2
Слова из песни группы «Пикник».
Интересно, Беркут помнит, что выдал ему место, где находится новая база? Наверное, не заметил, как проболтался. И к лучшему.
Отбежав от поселения на безопасное расстояние, Яр забился в придорожные кусты, чтобы быстро провести ревизию краденого и разобраться, как работает автомат. Особо церемониться он не стал и высыпал содержимое рюкзака прямо в пожелтевшую траву: коробки, одежда Демона – хорошего защитного цвета, будет с травой сливаться. Воровато оглядевшись, Яр принялся облачаться. Повязал лысую голову черным платком, надел кофту в обтяжку, на нее – жилет с множеством карманов, поверх него – куртку. Затянул ремень штанов, подкатил их – Демон был сантиметров на пять выше, обул мокасины. На размер больше, но не беда.
Что тут в коробках? Патроны, много. Отлично. А здесь? Черные продолговатые штуковины для патронов – магазины. Во время учебы он много времени уделял дисциплине «Оружие прошлого», потому знал, что туда надо вставлять патроны, а потом прищелкивать магазин к автомату снизу. Ага, вот сюда. Одна такая штука на месте. Две заряжены, остальные пустые. Снаряжать их нет времени. Так, надо распихать их по карманам.
О, а вот кусок лепешки. Живот отозвался голодным урчанием. Яр положил обратно в рюкзак защитную накидку, имитирующую траву, две коробки патронов. Единственную гранату положил в карман. Надел похудевший рюкзак, сунул в зубы лепешку и потрусил на север, поедая ее на ходу.
Сколько времени потребуется чистым, чтобы добраться до нового убежища Призрака? Четыре часа? Пять? Если повезет, то они вообще завтра приедут, но на это лучше не рассчитывать. Повторять его подвиг и выдвигаться вчетвером спартанцы вряд ли решатся. Так что есть четыре часа, чтобы преодолеть двадцать километров. Если учесть, что бежать он будет в среднем шесть-семь километров в час, должен успеть. Оставалось надеяться, что здоровье не подведет, после жизни при пониженной влажности легкие были не очень.
Если просто бежать по дороге к цели, то Яр, конечно, успел бы, но не стоило забывать о мутантах, которые после дождя рыскают по окрестностям. Конечно, они не такие сильные и быстрые, но если навалятся толпой, патронов не хватит.
К тому же Яр с оружием прошлого был лакомой добычей для заров. Чтобы избежать столкновений, он время от времени останавливался, сверялся с картой. Помня, какие опасности подстерегают на поляне возле логова Призрака, он взял западнее и углубился в лес.
Хорошо, ни рек, ни озер на пути не было. Но не стоило забывать об огромном количестве глубоких луж. Всех их не пересчитаешь, а мутанты там могут нежиться, потому по лесу он передвигался быстрым шагом. Останавливался, прислушивался, не слышно ли мутантов.
Обогнув обозначенное на карте логово, он сделал крюк, чтобы выбраться на асфальтовую дорогу, и снова побежал. За два дня поджившие стопы саднили и начали кровоточить, но Яр не обращал на это внимания. Главное – успеть первым.
Хорошо, после дождя похолодало и ветерок освежал, придавал сил. Сколько прошло времени, Яр не знал. По ощущениям – часов пять, если ориентироваться по солнцу – максимум час. Сердце колотилось, казалось, в горле дыхания не хватало, и дальше Яр плелся пешком, доедая спрятанный в кармане кусок лепешки.
Картинка перед глазами плыла, кровь колотилась в висках, заглушая прочие звуки, но постепенно Яр восстановился, проводил взглядом бесконечную стаю ворон, подумал, можно ли их есть. Наверное, можно, но невкусно, иначе зары их уже перебили бы. Но за неимением другого почему бы и нет?
Вспомнился побег, разделочный цех, где чистые свежевали мутантов, чтоб приготовить из них питательный паштет и белковую пасту, и к горлу подкатил комок. Уж лучше ворон и крыс!
Всплыла мысль о Юле – далекая и неповоротливая, как пузырь на болоте. Лопнула, обдав его брызгами ностальгии. Было чувство, будто лопнула пуповина, связывающая его с прошлым. Откуда ни возьмись появились силы, и Яр побежал дальше.
Заметив движение впереди, остановился, прицелился в прогнившие корпуса старинных автомобилей. Точно ведь впереди кто-то был. Не теряя времени, он направился вперед, палец дрогнул на спусковом крючке, когда на дорогу выпрыгнул матерый волк, зыркнул на Яра. Пару секунд они стояли неподвижно и смотрели друг на друга, оценивая свои силы, потом волк отвернулся и рванул в желто-ржавую придорожную траву. За ним, пригнув головы к земле, устремились другие волки стаи.
Пропустив их, Яр зашагал дальше, иногда замирая и прислушиваясь, не собираются ли волки наброситься с фланга, но серые хищники были сыты. Вдалеке завыл волк, заверещал, взревел мутант, заорал так, словно с него живьем сдирали кожу – стая нашла кем полакомиться. Второй мутант захлебнулся криком. Вот так человек из высшего звена эволюции стал звеном пищевой цепочки.
Спасибо, серые, что вызвали огонь на себя! Можно наподдать. И опять – редкие заборы, брошенные заправки, дома с проваленными крышами, темные сосны и березы с липами, одетые в золото. Под ногами пружинит слой наносов из хвои и опавших листьев. Асфальт проглядывает изредка. То там, то здесь дорогу перечеркивают трещины, где проросли молодые деревца, раздвигающие асфальт корнями. Еще лет пятьдесят, и от города останутся руины.
Сил становилось все меньше, Яр все чаще останавливался на отдых и думал, что выплюнет легкие. Ничего, он еще молод и должен добраться живым!