Операция «Пророк»
Шрифт:
«Вдруг, тот, что с бородой, по-русски скомандовал: “Мохаммед, срывай с них погоны! Это – коммунисты, они в 1917 году узурпировали власть в России! Бей их!” Между нами началась потасовка. С младшего лейтенанта содрали погоны и ударили чем-то тяжелым. Он отключился. Мы по рации вызвали группу поддержки и забрали этих пьяных дебоширов…»
«Схватка в ресторане» была проведена согласно плану Центра. А в роли милиционеров выступали сотрудники наружного наблюдения.
Когда «ПРОРОК», он же Мохаммед Али Самантар, оклемался в «козлятнике» – камере предварительного заключения, –
Известие потрясло «ПРОРОКА». Свои пояснения случившегося «АРАП» завершил наивным вопросом:
– Неужели ты ничего не помнишь?
– Нет, абсолютно ничего… Мы ж столько выпили… А тебе-то откуда всё это известно? Ты же здесь, вместе со мной! – придя в себя после услышанного, поинтересовался «ПРОРОК».
– Меня уже вызывали на допрос, дружище… Пока ты спал… Теперь – твой выход…
Более точного определения роли Мохаммеда Али Самантара в предстоящей оперативной мизансцене подобрать трудно: «Теперь – твой выход»…
– Бен, что делать? – после долгой паузы произнес Самантар.
– Я-то знаю, что делать, – поигрывая массивным золотым браслетом из оперативного гардероба, ответил Аношин. – Я уже договорился с русскими полицейскими и через них послал телеграмму своему адвокату. Завтра-послезавтра он будет здесь. Меня выпустят под залог…
– Большой залог затребовали?
– Сошлись на 100 тысячах долларов…
– Мамма миа! – по-итальянски выкрикнул Самантар, обеими руками схватившись за голову. – Мне таких денег и за пять лет беспрерывной работы с моими сестрами-дармоедками не собрать…
– Кстати, Мох, – всё также встряхивая запястьем с браслетом, размеренно и спокойно сказал Аношин, – милиционеры говорили еще о каком-то важном кабеле, который вы якобы перерезали якорем…
– Кабель?.. Какой еще кабель? Ах, да! Черт бы подрал этих русских с их кабелями!! Проклятая, закабелированная эта страна Россия… Вся проволокой опутана…
Нельзя не отдать должного просвещенности «ПРОРОКА». За время учебы в Бакинском училище он только и слышал: «туда – нельзя!», «сюда – нельзя!»
– Когда меня вводили в комнату для допроса, оттуда выходил какой-то рыжебородый в форме морского офицера, и тоже сказал: «Мамма миа!» – невзначай обронил Аношин. – На нём от ярости лица не было…
– Это – мой капитан… Клаудио Дзаппа… Русские обвиняют нас в том, что мы повредили военный кабель. Если Страховая компания об этом узнает, нас с Дзаппой спишут на берег… Но мы договорились с капитаном пока телеграммы в Лондон не посылать… Потому что – это конец!.. – Самантар молитвенно сложил руки.
– Мох, у меня есть идея… Продайте мне ваш танкер. Вы же уже загрузились… Я куплю ваш танкер… С грузом… С командой… И все ваши проблемы будут решены! Мой адвокат переведет в Россию больше, чем 100 тысяч… О цене мы сможем договориться…
– Танкер, да еще и с командой? А куда нам с Дзаппой деваться?! Куда, наконец, по-твоему, может деться танкер для судовладельца и Страховой компании?!
– В морях полно пиратов, – невозмутимо ответил Аношин, – вас могли захватить в плен…
– Бен,
– Ты о чём, Мох? – Аношин сел на нары, закинув ногу на ногу.
– Видишь ли, Бен… Мы вошли в Черное море, значит, за нашу безопасность отвечают русские. Это – их лужа… Если бы мы вдруг пропали здесь, американцы подняли бы такой шум из-за нашего исчезновения… Они проверят каждую милю нашего пути сюда и отсюда… Даже со спутников… И всё из-за этого чертова «ПАКЕТА» в сейфе…
– Ну а если бы вас захватили японские пираты с этим конвертом? Ты же мне рассказывал, что в следующий раз вы пойдете в Малайзию… Что в конверте? Золото? Неприкосновенный запас бриллиантов?
– Бен, ты не понимаешь… Если нас захватят пираты, то до содержимого «ПАКЕТА» им никогда не добраться… Он у них сгорит, взорвется в руках!..
– Черт подери, Мох! Я – бизнесмен, а ты, оказывается, Джеймс Бонд, а не моряк… А, может, ты мне лапшу на уши вешаешь с похмелья? Я ведь у русских тоже в погранучилище не один год проучился… Но что-то о самовзрывающихся конвертах ничего не слышал… Хотя с нами русские были очень откровенны…
Услышав слово «конверт», Казаченко, следивший за ходом беседы между двумя «обвиняемыми», сорвал с головы наушники и, переключив микрофон на громкую связь, возбужденно зашагал по кабинету оперативно-технического отдела. Нарочитая оговорка Аношина привела Олега в восторг.
«Да! Именно это слово – конверт – должен был употребить Пал Палыч. Не “ПАКЕТ”, а к о н в е р т! “ПАКЕТ” – термин, известный “ПРОРОКУ” как посвященному. А Аношину, чтобы не выказать собственной осведомленности, необходимо было “перепутать” слова. Прикинуться “шлангом”… Ай, да Пал Палыч! Какого актера потеряла сцена. Тонко, очень тонко работает, стервец!» – Казаченко потер руки.
– Бен, я тебе очень доверяю… Сейчас ты услышал то, о чём я не имею права говорить даже самому близкому человеку… Это – секреты не мои – НАТО…
– Мох, похоже, не понимаешь ты! – перебил собеседника Аношин. – Не хочу ничего слышать о секретах НАТО… Я хочу лишь помочь тебе выпутаться… Русского полицейского убил не я – ты! У русских есть свидетели, официанты… Мне показывали фото мертвого на полу в ресторане… Мне зачитали объяснения… Но нет ничего, что нельзя было бы купить… Поверь моему опыту… Я в коммерции не первый день, и что-то в ней смыслю… И нет ничего, что нельзя было бы продать… Продай русским этот чертов конверт… Но не продешеви!.. Ты же знаешь, что русские чокнуты на секретах… У них, что ни бумажка – всё суперсекрет! У нас в тбилисском училище один курсант, убирая генеральский туалет, на всем рулоне туалетной бумаги ручкой написал «совершенно секретно». Потом аккуратненько его вновь смотал. Знаешь, что было? Наутро генерал выскочил из туалета с фиолетовой жопой. Штаны специально не подтянул. Всему строю офицеров-преподавателей разукрашенную задницу показал. После этого мы точно знали, что самая ценная составная часть нашего начальника училища – это его жопа. Почему? Да потому, что она стала проходить под грифом «совершенно секретно»!