Операция "Рагнарёк"
Шрифт:
— Повеселитесь там, мальчики.
— В следующий раз впихну тебя в вечернее платье, — мрачно пообещал Крис.
— Купи мне норковый палантин сначала, — хмыкнула Моника, — с моими татушками меня копы заметут в момент.
— Никогда не видел твои татуировки, — заметил Фьялар, — что в них такого?
— Ничего особенного, — рассмеялась Моника, — просто надпись «Fuck the system». С иллюстрациями.
— Моника, мы и так стоим там, где стоянка запрещена, — напомнил Крис, — достаточно долго, чтобы показать, что нам на это наплевать. Еще немного, и нас убедят в обратном.
— Заеду за вами после спектакля, — ответила Моника, — удачи там.
— Непременно, — ответил Фьялар, выходя из машины.
Огромный зал вмещал почти четыре тысячи зрителей, но свободных мест в этот вечер не было совсем. Партер гудел, как растревоженный улей, галерка смеялась, пестрея красками. Но ложи бельэтажа были укомплектованы в стиле «черный галстук», смокинги, строгие вечерние платья с перчатками до локтя, тихие голоса и надменные взгляды.
Норвик встретил их у входа в ложу.
— Я сегодня сижу с Иветт, — сообщил он.
Белокурые волосы, собранные на затылке, падали на безукоризненно сидящий смокинг. Красавец-викинг перевоплотился в надменного аристократа. Но бирюзовые глаза сверкали хитрющими искорками.
— Она хочет с тобой познакомиться, Фьялар.
— А кто не хочет? – улыбнулся Крис, — думаю, наш гном сегодня гвоздь программы.
— Опера тоже ничего, — заметил Норвик, — «Валькирия», Брин Терфель и Дебора Войт.
— Вотан и Брунгильда, — добавил Крис.
Он вдруг тряхнул черными кудрями, словно поняв что-то очень важное.
— А ведь Вотан – это Один, — вспомнил он.
— А Брунгильда?
— Брунгильда… Одна из Валькирий. И одна из Сородичей. Я почти выбросил из головы эту историю, но теперь она кажется мне не простым совпадением.
— Мать твою… — прошипел Норвик, — она ведь Гангрел?
— Здесь слушают не только оперу, — Крис выразительно посмотрел на Фьялара, — Рагнарёк обсудим дома.
Фьялар, заинтригованный намеками, только молча кивнул.
— Мы придем в антракте, — сказал Крис Норвику, — а сейчас оркестр играет туш. Смертельный номер. Представляем Фьялара Марлене.
Строго говоря, примогеном Марлена была самопровозглашенным. Только Принц мог подтвердить полномочия глав кланов, поскольку те составляли его совет. После того, как Калеброс отрекся от власти, ночная жизнь города превратилась в тугой клубок тайн, интриг и политических манипуляций. В другое время Элизабет Хорсманден, именующая себя в посмертии Марленой, и мечтать не могла бы о кресле в совете. Обращенная в 1991 амбициозная девица стремительно шагала к вершинам власти, иногда по трупам в прямом смысле этого слова. Но после битвы за Нью-Йорк клан был обезглавлен, старейшины или встретили окончательную смерть или разбежались по более спокойным доменам. Марлена ухватилась за представившуюся возможность железной хваткой, и в своих устремлениях заходила так далеко, что даже собиралась выставить свою кандидатуру на предстоящих выборах Принца.
В этой авантюре ее поддерживала Катарина Вайс, невесть откуда взявшаяся в городе Старшая, о происхождении и истории которой ходили самые разные слухи. Катарина предпочитала оставаться в тени, но о ее влиянии на Марлену было известно почти всем. Впрочем, была еще одна причина. Никто не сомневался, что частые визиты в Нью-Йорк Килла-Би санкционированы Советом, и поддержка архонта на выборах равнозначна одобрению юстициариев. Тео Белл принадлежал к клану Бруха, и Марлена рассчитывала на то, что архонт захочет видеть во главе Нью-Йорка одну из своих.
Всеми этими сведениями Крис начинил голову Фьялара еще дома. Гном только вздохнул, по сравнению с вампирскими хитросплетениями полная История Девяти Миров, включая обе Эдды, казалась легкими для заучивания детскими стишками. Сейчас он разглядывал молодую женщину, стоявшую перед ним, и пытался убедить себя в том, что она настолько опасный противник, как утверждает Крис.
Черные волосы Марлены были коротко острижены, придавая ее атлетической фигуре, затянутой в строгое темно-синее платье до пят, мальчишеский вид. Левый глаз был закрыт круглой повязкой, правый, черный и блестящий, вперился в Фьялара.
— Я должна тебе напоминать, что нарушение Традиций карается окончательной смертью, Крис, — холодно процедила она, не отвечая на формальные приветствия, — или тебе просто надоела твоя не-жизнь?
Фьялар позволил себе легкую полуулыбку. Марлена обращалась к Крису, но ее угрозы явно предназначались гному. Примоген пыталась достичь сразу двух целей – напомнить Крису, кто глава клана, и пронаблюдать за реакцией странного гостя.
— Традиции касаются только людей, Марлена, — спокойно ответил Крис, — Фьялар не меньше любого Сородича заинтересован в том, чтобы сохранить в тайне свое происхождение.
— Ты действительно веришь в сказки? – ухмыльнулась Марлена. Клыков улыбка не открыла, и Фьялар понял, что у нее нет ни малейших сомнений в том, что он тот, за кого себя выдает.
— У тебя что, обоняние отбило? – огрызнулся Крис, — любому Сородичу за десять футов ясно, что он не человек. А при его сложении кем ему быть, как не гномом?
— И каковы гномы на вкус? – спросила Марлена, облизнув узкие бледные губы.
— Я бы на твоем месте, леди, не стал этого проверять, — заметил Фьялар, — не на собственном опыте. Вдруг я вреден для здоровья?
— У меня найдется, на ком поставить опыт, — сердито ответила Марлена.
— Тише, тише, — раздался тихий голос. Он слегка пришептывал, словно его обладательница говорила с трудом.
Девичья фигурка, еще не до конца сформировавшаяся, но грациозная и изящная, выступила из тени. Каштановые волосы блестящим водопадом падали почти до пояса, оттеняя прекрасные изумрудные глаза под соболиными бровями. Тяжелое парчовое платье с высоким воротом, закрывавшим лицо до самых губ, шуршало при каждом шаге.