Операция "Рагнарёк"
Шрифт:
Звук закрывшейся двери выманил Ассамитов из укрытия, и они втроем снова кинулись к самолету. Дуглас сорвал с пояса гранату, рванул чеку, швырнул в сторону бегущих к нему врагов. Но вампиры успели разглядеть его жест, резко свернули в сторону, и взрыв прогремел, не задев никого из них, только сбив с ног ударной волной.
Войцех, влетевший в кабину, рванул в сторону форточку. Для прицельного огня из винтовки она оказалась слишком узкой, и он, матерясь на всех известных ему языках, вытащил из кобуры Ругер.
Ассамиты, отошедшие было назад, снова кинулись к самолету, на этот раз задействовав Стремительность, одну из клановых дисциплин. Револьверные пули замедлили их, но совсем немного. Войцех лихорадочно перезаряжал Ругер, надеясь купить Дугласу драгоценные пару секунд. Коробку с патронами, благоразумно припасенную в кабине перед вылетом, он вытряхнул прямо на пилотское сиденье.
Вторая граната полетела вперед почти наугад, но на этот раз один из Ассамитов остался лежать на земле. Остальные снова отскочили в сторону и вернулись назад, не сбавляя скорости. Упавший ассасин зашевелился, и Шемет высадил в него полный магазин, снова уложив на землю.
— Мать твою сучью, дышлом крещеную, — прошипел Войцех, — как хочешь, Бернс, а я выхожу.
Все случилось слишком быстро. Ассамиты снова бросились вперед, третья граната рванула между ними, когда они разделились на бегу. Дуглас вскинул Моссберг, и один из нападавших пошатнулся, когда заряд влетел ему в грудь. Но второй уже был у Бернса за спиной. Лежавший на спине вампир резко вскочил, бросился вперед, тот, в которого Дуглас только что попал, тоже пришел в себя. Все трое повисли на Бернсе, и Войцех увидел, как в тусклом свете молодой луны блеснуло лезвие ножа.
Раздался мощный взрыв, самолет слегка тряхнуло. На том месте, где только что стояли Ассамиты и Дуглас, образовалась изрядных размеров воронка. В последний момент майор Бернс успел рвануть чеку висевшей на поясе гранаты.
Войцех рухнул в пилотское кресло и закрыл лицо руками. Потом выпрямился и вышел из самолета. Холодный ветер с запахом дыма и горелой плоти рванулся ему в лицо. Шемет осмотрел место взрыва, жечь и хоронить было нечего. Оставалось дождаться Рыжую и лететь домой.
151. Аламут. Центральный Тавр. Турция. Рыжая
Размеры подземной крепости поражали, скорее, с археологической, чем с современной точки зрения. Какой-нибудь Century 21, универмаг уцененных товаров в Нью-Йорке, вместил бы ее целиком. А New Century Global Center в китайском городе Чэнду, восемнадцатиэтажный гигант, освещенный искусственным солнцем над полосой песчаного пляжа и по площади не уступающий Монако, и вовсе задвинул бы в дальний угол и не заметил.
Но для старинного сооружения четыре этажа подземных переходов, соединенных врезанными в скалу лестницами и дугообразными пандусами можно было считать строительным достижением. Если бы Симокатта ехидно не комментировал на каждом шагу архитектурные и дизайнерские решения до тех пор, пока Рыжая не велела ему заткнуться.
И очень вовремя. Переключивший свое внимание на другие детали интерьера Цимисх обнаружил поворачивающуюся плиту в полу за полсекунды до того, как шедшие в авангарде солдаты на нее ступили. Рычаг, закрепляющий ловушку в безопасном положении, отыскали легко, но падать на ржавые колья в каменном мешке никому не хотелось, даже учитывая новые возможности регенерации, и Кэрол велела всем поднять восприятие до максимума.
По словам Зиада, весь комплекс переходов обвивался вокруг центрального зала, занимавшего полных четыре этажа. В ответвлениях находились лаборатории, библиотеки, ритуальные капища. Где-то в дальних переходах – спальни, а еще дальше и глубже – узилище для отступников и провинившихся членов Клана. Врагов в плену не держали, их кровь, аккуратно разлитая по кувшинам с ярлыками, хранилась в центральном зале.
Очень быстро стало ясно, что идти по узким коридорам всем отрядом – неэффективно. Гули, с которыми расправились без особых усилий, кончились еще на первом переходе первого этажа. Вампиры пока не попадались, но Кэрол высказала предположение, что первыми проснулись Старшие и Древние, считающие ниже своего достоинства связываться со Скотом. И что сейчас где-то в дальних дортуарах идет побудка. Симокатта с ней согласился.
Пока что стоило осмотреть боковые помещения, тупики и прочие закоулки на случай, если кто-то из Ассамитов предпочитает спать в одиночестве. И, наконец, разобраться с запутанным коридором, неожиданно уводившим их с этажа на этаж. На лабиринт это было не похоже, скорее, на извилистый путь, на котором могли подстерегать опасности. Ловушки они уже обнаружили, и далеко не одну. Засад пока не было. Но на то, что кто-то проникнет в Аламут в дневное время, строители не рассчитывали, так что засады, скорее всего, просто откладывались на более позднее время.
Эмель прислушалась. По боковому коридору, ведущему в лабораторию, приближалась группа людей. Для нее они все были людьми – и смертные, и условно бессмертные, но подверженные окончательной смерти. Эмель делала вид, что согласна считать их равноправными союзниками – ровно до той поры, пока армии Джаханнама не будут готовы войти в Портал, чтобы подчинить себе жалких обитателей этого Мира.
Сидеть в лаборатории было невыносимо скучно. Визири могли часами вести с ней ученые разговоры, маги – обсуждать заклятия и источники силы. У нее хватало терпения на них на всех, в этом была ее сущность – идеальная женщина, внимательная, сочувствующая, сопереживающая. Она легко соглашалась с любым мнением, но всегда могла добиться своего, легчайшим намеком заронив в разум собеседника зернышко мысли, плоды которой он считал уже своими. Ее сила была в слабости и покорности. И, конечно, в исключительной, совершенной, соблазнительной красоте, устоять перед которой не мог ни один мужчина. Взмах ее ресниц будил желание, призывная улыбка – безумную страсть.
Хозяев Аламута страсти и желания одолевали исключительно духовные. Или приземленно-пищевые. Иногда они приводили к Эмель пленников, чтобы она могла насытиться их страстью, но это случалось слишком редко.
Шаги все приближались, и Эмель улыбнулась, предвкушая изысканное развлечение. Это были не вампиры – ауру живой, горячей крови она чувствовала задолго до того, как кто-то приближался к ней. Враги? Смешно. В мире людей у нее не могло быть врагов. Лишь покорные слуги, жадными влюбленными глазами взирающие на свою госпожу до той минуты, когда истощенные наслаждением и измученные неутолимой похотью, не падали мертвыми к ее ногам. Улыбка стала шире. Мужчины, в сущности, так глупы…
Дверь распахнулась, и в лабораторию ворвались несколько человек в пятнистой форме и закрытых шлемах, с оружием в руках. Глупцы. Эмель потянулась, сыто, довольно, демонстрируя пышную грудь в вырезе тесно облегающего бархатного жилета, тончайшую талию, охваченную золотым кольцом пояса, призывный изгиб бедра, чуть прикрытого полупрозрачными шальварами. Ее темные волосы, разметавшиеся по спине, подчеркивали ослепительную белизну кожи, в черных глазах с поволокой блеснула искра желания, губы, полные и яркие, призывно полуоткрылись.