Операция 'Синий гном'
Шрифт:
– Вива Бхаттачару!
Стройный югослав в небесно-голубом пиджаке - знаменитый белградский химик.
– Вива Драгович!
Дюжий, смуглый, чернобородый кубинец в куртке защитного цвета, полувоенного покроя - конструктор сельскохозяйственных машин.
– Вива Ранчес, вива!
Вдруг вспыхивает овация. Широкий в кости, очень высокий мужчина в светлом костюме. Лицо некрасивое: широкие скулы, узкие глаза, но все скрадывает великолепная, обаятельная, добрая улыбка. Он идет, доброжелательно кивая направо и налево, салютуя поднятой рукой.
– Вива Корбато! Вива
Фамилия этого человека, собственно, Курбатов, но венесуэльцы немилосердно коверкают непривычные иностранные имена:
– Вива советико, ви-ива!
Полицейским в белых мундирах, в сиянии начищенных пуговиц, не совсем нравится такой энтузиазм, но что поделаешь, приходится козырять...
Академик Арсений Владимирович Курбатов, глава советской делегации, биохимик, салютует еще раз и входит во дворец. В конференц-зале просторно, прохладно, под потолком шелестят крылья вентиляторов. На стене огромная карта полушарий.
Занимают места участники конференции - представители самых различных отраслей науки, инженеры, экономисты, дипломаты. На балконе - неизбежные и вездесущие журналисты.
Честь открытия конференции единодушно предоставляется Курбатову. Он объявляет повестку дня:
– "Борьба с Космосианой. Практические меры и координация действий государств - участников конференции".
Первым докладывает, бригадный генерал Харкинс, председатель Всеамериканского комитета по борьбе с бедствием, лицо, облеченное сейчас в Штатах почти божественной властью. Длиннейшая указка в его руке скользит по карте, обводя омертвленные зоны, закрашенные коричневой краской. Картина страшная. Важнейшие промышленные и сельскохозяйственные штаты Огайо, Индиана, Иллинойс, Виргиния, Кентукки, Канзас, Миссури, Айова полностью оккупированы "Железной травой". Зловещее коричневое пятно расползлось на две трети карты. Генерал очень долго и добросовестно перечисляет меры, которые применялись в поединке с Космосианой, поносит подчиненных ученых - они-де ленивы и нерасторопны (так и сказал, как говорят о прислуге, - "нерасторопны").
Поднимается и задает вопрос с места Эрколе Пазолини, делегат Италии:
– Результат, хотя бы минимальный?
Генерал разводит руками:
– Пока нет, если не считать эксперимента с водородной бомбой... Но... кхе... кхе... (в горле у генерала запершило, он развел руками), но об этом уже столько говорилось и писалось. В общем, мы решили отказаться от этого метода (голос с места, делегат Мексики: "И пробовать не надо было!").
– Да, господа, как ни прискорбно, но природа Космосианы продолжает оставаться совершеннейшей загадкой. Я склонен полагать, что эта проблема, выражаясь языком философии, относится к области непознаваемого... На бога наше упование.
На этом агностик в генеральских погонах поклонился и, отдуваясь, сел.
После такого "философского резюме" вопросов ему не задавали. Заместитель Харкинса по научной части д-р Шот за двадцать минут сообщил в десять раз больше важного и конкретного, чем генерал за час. Этому докладчику вопросы задавали, и против воли отвечавшего становилось ясно, что именно тормозило поиски американских ученых: пытались играть первую скрипку и путались у них в ногах невежды в военных мундирах...
А дальше пошли очень серьезные и дельные выступления: высокую оценку давали делегаты инициативе Советского Союза, подчеркивали значение фактора времени.
Делегат Бразилии Муньос указал, что видная роль в решении проблемы принадлежит химии. В ней, вероятно, залог победы. (Аплодисменты.)
Слово получил делегат Судана Мамалек-бен-Исмаил, маленький человечек с темной как смоль кожей, в длинной, до пят белой рубахе - галабии. И слово его было ярким и проникновенным:
– В единении - сила! Все люди, независимо от убеждений и цвета кожи, должны сплотиться для битвы с Космосианой.
Это был голос новой, свободной Африки.
Он закончил словами из "Книги премудрости Бен-Сиры":
– "Перед тобою огонь и вода: можешь протянуть руку, куда хочешь. Перед человеком - жизнь и смерть, и что ему нравится, то ему будет дано". (Возгласы на разных языках: "Жизнь!" Аплодисменты.)
Но вот на трибуне появился некто костлявый, в черном костюме, черном галстуке, похожий на ворона, с длинным носом-клювом и закаркал:
– Господа! Перед нами опыт великой державы, в руках которой находится величайшая после бога сила - доллар. И этот опыт свидетельствует, что наука в данном случае бессильна. Сказано в первом послании апостола Павла к коринфянам: "Погублю мудрость мудрецов и разум разумных отвергну". Человек не может бороться с тем, чего не знает и что не в состоянии понять.
Председатель:
– Прошу говорить по существу.
– А? Да-да, по существу. Пришел час уйти под землю... Наступает для человека последняя эра - эра катакомб...
Член советской делегации, смешливый украинец Казаченко нагнулся к уху Курбатова, тихонько спросил:
– Арсений Владимирович, это что еще за чучело?
– Доктор Педросо, представитель франкистской Испании, - шепотом ответил Курбатов.
– Доктор чего?
– Теологии.
Казаченко фыркнул, прикрыв рот ладонью.
– Бич гнева всевышнего направлен на землю, чтобы вразумить людей, закосневших...
– продолжал синьор Педросо. (Смех. Голоса: "Долой!", "Довольно!").
– ...закосневших в греховных учениях. И тот, кто послал его, скоро грядет сам!.. (Насмешливая реплика: "Армагеддон?!").
Синьор Педросо нервозно клюнул кафедру, затряс головой:
– Так невозможно, не дают говорить! Пусть тогда господин Курбатов скажет, что делать, если только у него есть, что сказать. Сомневаюсь в этом...
И синьор Педросо, провожаемый смехом и шиканьем, побрел с трибуны.
Председатель:
– Слово предоставляется главе советской делегации академику Курбатову. (Аплодисменты.)
Академик Курбатов:
– Господа, коллеги, товарищи, друзья!
(Дальше выступление академика Курбатова дается в изложении корреспондента местной газеты "Тьемпо").
"Чтобы оправдать доверие наших народов, каждый из нас должен говорить здесь с полной искренностью и, если можно так выразиться, во всю силу своих научных и технических возможностей.