Операция «Возмездие»
Шрифт:
Подобная картина, но в гораздо больших размерах наблюдалась в южных провинциях Голландии. Несмотря на то, что их залило в меньшей степени, число не желающих отступать на Гаагу было гораздо большим чем на севере.
— Это не наша война, а мистера Черчилля. Если ему надо пусть воюет, а мы навоевались, хватит. Отдохнем в гостях у маршала Рокоссовского! Он настоящий джентльмен — говорили британцы и в их словах была доля правды.
Имея уважение и сострадание к врагу, маршал Рокоссовский запретил открывать огонь по отступающему противнику. После уничтожения дамб, небо над Голландией очистилось и советские войска получили
Борьба за Голландию была проиграна и премьеру Уинстону Черчиллю ничего не оставалось как признать это. Повесив всех собак на несчастного Крафта, он отправил генерала в отставку без пенсии и мундира, и отдал приказ о начале эвакуации британских войск из Голландии. Это были одни из последних распоряжений сделанных Черчиллем на своем посту.
Глава XVI.
Лондонский туман.
И вновь, размеренно и неторопливо, Сталин мерил шагами узорный паркет своего кабинета, тихо поскрипывая мягкими сапогами. Привычно зажав в руке трубку, вождь думал, оценивал, размышлял.
За длинным столом заседаний сидел нарком внутренних дел Лаврентий Берия, недавно закончивший свой доклад и теперь ждал решения вождя. Важность рассматриваемого дела подчеркивал тот факт, что на наркоме был маршальский мундир.
Несмотря на то, что военная форма очень шла наркому, он обычно предпочитал носить гражданский костюм. Этот вид одежды был гораздо ближе Лаврентию Павловичу, который несмотря на своё высокое звание, оставался в душе сугубо гражданским человеком. Занимаясь тайной разведкой, курируя танкостроение и добычу нефти, создавая атомное оружие, всесильный нарком как и многие творческие люди, имел свою неисполненную мечту.
Одни так и не постигли тайну бытия, другие не смогли заняться любимой астрономией, третьи не стали первооткрывателями неизведанного. Подобно им, Лаврентий Берия не стал градостроительным архитектором, хотя всю жизнь мечтал об этом. Все это время, мечта неотлучно пребывала в сердце наркома, делая из него незаурядного интеллектуала, на котором в силу ряда обстоятельств, была надета военная форма.
— Значит господин Черчилль, всё-таки сумел добиться переноса парламентских выборов на февраль 1946 года. Что же, следует отдать должное его ораторскому таланту. При всех своих изрядно затянувшихся военных неудачах, он цепко держится на капитанском мостике британской империи. Умело убеждая англичан, что черное это белое и, что лучшие времена, у них ещё впереди. И как нестранно, ему верят — удивился Сталин.
— На капитанском мостике империи, его поддерживает не простой народ, а парламентарии, — вступился за англичан Берия. — А эта продажная публика, смотрит исключительно в рот большому капиталу. Что им толстосумы скажут, то они и поддержат.
— Это все понятно, но ведь среди них есть и трезвомыслящие люди, которые хорошо понимают, что курс выбранный Черчиллем ведет Британию в никуда. Каждый день, каждый месяц этого конфликта, все больше и больше вгоняет их страну в американскую кабалу. Ведь Атлантическая хартия, которую подписал Черчилль в августе сорок первого года, ставит жирный крест на экономике Англии, завуалированно лишая её заморских колоний. И в первую очередь Индии.
— Мне кажется, что американцы специально поддерживают пагубную политику Черчилля, чтобы как можно быстрее и прочнее привязать англичан к своей колеснице. Чем хуже Британии, тем лучше Штатам и тем скорее случиться её политическая капитуляция — высказал предположение нарком и Сталин согласился с ним.
— Верно говоришь, Лаврентий, — с грустью в голосе констатировал вождь. — Значит, американские денежные тузы все же перебили военные успехи нашего славного Багратиона и несмотря ни на что, Черчилль остается на своем посту.
Сталин подошел к карте мира висевшей на стене кабинета и пристально посмотрел на то место, где находилась Америка. Раскинувшись от одного океана до другого, она чем-то напоминала орла, крепко ухватившегося за океанские побережья своими когтями.
— К сожалению, до этих некоронованных королей «свободного мира» нам в ближайшее время никак не дотянуться и не победить. Слишком неравные у нас с ними силы на сегодняшний момент. И слишком большую цену нам приходиться платить за нынешнее противостояние с их английским сателлитом — вождь отвел глаза от карты и перевел взор на замершего по струнке наркома.
— Как говорил заядлый горийский картежник Нестор Затона: туз всегда бьет короля, а туза может побить джокер. В его колоде, все тузы были в виде денежных мешков, а джокеры в виде шутов-скоморохов, — усмехнулся Верховный вспомнив свое далекое отрочество. — Мы исчерпали все доступные средства для устранения Черчилля с поста премьера. Значит пришла пора вводить в действие нашего джокера. Я имею в виду господина Ильина. Он готов? — вождь пытливым взглядом посмотрел на собеседника. Уж слишком много теперь зависело от ответа наркома.
— Да, Иосиф Виссарионович, готов, — подтвердил Берия, — когда прикажите начинать операцию?
— Дело важное и очень ответственное и потому спешка и привязка к какой-либо дате, недопустимо. Советское правительство будет радо, если это событие произойдет в октябре месяце — изрек Сталин, ставя точку в этом разговоре.
— Ясно, товарищ Сталин. Генерал Судоплатов лично контролирует эту операцию и я уверен, что все пройдет нормально — предано блеснул пенсне нарком, но вождь даже не посмотрел в его сторону. Выносить смертный приговор мировому лидеру, пусть даже трижды врагу твоего Отечества, было для вождя очень неприятным моментом. В отличие от Троцкого, Бухарина или Тухачевского, которые не моргнув глазом, подписали бы любой смертный приговор ради достижения своих целей, для Сталина это было крайним случаем.
За годы нахождения на посту главы партии и правительства, он очень неохотно прибегал к этому средству как внутри страны, так и за её пределами. В начале тридцатых годов Ягода разработал план по физическому уничтожению Пилсудского, злейшего врага Советской власти, однако Сталин не дал добро на его осуществление.
С началом войны с Германией, через своих агентов, Берия подготовил план ликвидации Гитлера. Все было готово, но и на этот раз Сталин не отдал приказ на его устранение. Единственный раз, вождь согласился на ликвидацию представителя столь высокого уровня, в конце срок первого года. Тогда германский посол в Турции фон Папен, усиленно склонял премьера Иненю к объявлению войны СССР.