Операция «Вурдалак»
Шрифт:
Исламбек посмотрел на собеседника и осторожно спросил:
– А почему вы сами не хотите это сделать? Мои скромные возможности не могут сравниться с вашими.
– Бережная должна вляпаться в настоящее дерьмо, – холодно ответил полковник.
Шах заметил в серых глазах офицера откровенную неприязнь, ведь под словом «дерьмо» подразумевались Исламбек и его люди. Что ж, ничего удивительного в этом не было. «Летучие мыши» [6] не жаловали чекистов, могли строить им разные козни, и это было взаимно. Но и те, и другие как профессионалы уважали друг друга, а вот таких, как Исламбек, не уважали.
6
Эмблема ГРУ – парящая над земным шаром летучая мышь
«А может, все намного проще? – рассуждал Исламбек в салоне бежевой „Волги“. – А что если меня просто проверяют на „вшивость“, и зря я вообще так дергаюсь?..
Шах тяжело вздохнул и вытер платком появившуюся на лице испарину. Голова раскалывалась то ли от жары, то ли от невеселых мыслей, и он понял, что ничего путного в такой обстановке не надумает.
– Давай-ка для начала к массажисткам, – приказал Исламбек шоферу и откинулся на сиденье.
5
«Правда». С телетайпной ленты.
Благодаря советским врачам в Сомали ликвидирована черная оспа. Это один из последних ее очагов в мире. Ранее была одержана победа над этой болезнью в Эфиопии, Кении, Судане.
«Правда». ТАСС уполномочен заявить.
СССР решительно осуждает действия тех кругов, которые готовятся осуществить агрессию против Эфиопии.
«Правда». С телетайпной ленты.
Почти 30 процентов личного состава регулярной родезийской армии Яна Смита в настоящее время, по данным иоганнесбургской газеты «Санди тайме», составляют наемники.
«Правда». С телетайпной ленты.
Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев приступило к оказанию помощи беженцам из Родезии, число которых в Мозамбике превысило 32 тысячи человек.
Деревня лежала как на ладони, небольшая, хижин двадцать. Жители спокойно занимались своими делами и гостей не ждали. Прильнув к биноклю, командир спецгруппы морской пехоты США внимательно осматривал местность: спокойствие могло в любую минуту быть нарушено появлением партизан. Эту местность правительственные войска практически не контролировали.
Бойцы расположились на вершине холма среди выжженного тропическим солнцем кустарника и ждали приказа командира. Им было не привыкать орудовать в деревнях, и не важно где: во Вьетнаме или в Африке.
Наконец командир поднял руку и махнул в сторону деревни. Пригибаясь к земле, короткими перебежками группа спустилась с холма. Стрелять не пришлось. Запуганных постоянными налетами жителей, как стадо баранов, согнали на площадь. Туда же вывели вождя племени. Солдаты быстро распяли его на связанных квадратом четырех шестах и положили на землю. Переводчик объяснил вождю, чего хотят белые люди: если он скажет им, где находятся три металлических ящика, которые партизаны
Вождь мотал головой и бубнил, что ничего не знает ни о ящиках, ни о партизанах. Он и его племя мирные скотоводы и не участвуют в войне.
Командир спецгруппы развел руками:
– Сержант, приступайте.
Сержант Хантер взмахнул широким длинным ножом, предназначенным для рубки кустарника, и одним махом отсек вождю левую руку. Страшная боль исказила лицо старца, и он захрипел проклятия. Стоящее на коленях племя завыло.
Видя, что его действия должного результата не принесли, и долго не раздумывая, Хантер отсек распятому вождю правую руку, затем, пока тот был еще в сознании, обе ноги – по очереди. В завершение он отрезал голову, кинул ее в толпу, а нож воткнул в расчлененное тело.
Хантера уважали в морской пехоте и командиры, и солдаты. Однажды, еще во Вьетнаме, слишком впечатлительный новобранец спросил сержанта, испытывает ли тот сострадание к своим жертвам?
– Нет, – ответил сержант. – Я их не воспринимаю как людей. Для меня они крысы. А разве можно жалеть крыс?
Он с удовольствием давал голодным вьетнамским ребятишкам голубые таблетки, предназначенные для разогревания рациона и очень похожие на конфеты. Во время горения огня не видно, но температура высокая. Сержант и его друзья зажигали таблетки и кидали детям. Те хватали их и прожигали ладони насквозь.
Нет, сержант не был психопатом. У себя дома, в Штатах, он посчитал бы немыслимым поступить жестоко с ребенком, а тем более изувечить его или убить. Он был любящим отцом, бережно носил в нагрудном кармане фотографии двух сыновей и дочки, ждущих его в Огайо, и готов был грудью встать на защиту американских детей. Но те, кто поработал с ним, хорошо знали свое дело, если сумели научить его разделять детей на своих и чужих.
Когда стало понятно, что жители деревни ничего не знают о партизанах, командир дал сигнал уничтожить нежелательных свидетелей. Через пять минут площадь была усеяна трупами. Патроны берегли, поэтому орудовали только ножами. Поджигать дома не стали: дым мог привлечь дозорных партизанского отряда, а это не входило в планы спецгруппы.
Гул винтов закладывал уши. В салоне транспортного самолета ВВС Мозамбика находилось девятнадцать человек – бойцы спецназа Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР. Возглавлял группу подполковник Юрий Павлович Самойлов. Пока только он один знал, зачем летел со своими бойцами в Южную Африку, да и то ему это стало известно лишь за двадцать минут до отлета.
Почему-то в этот раз до Африки добирались на перекладных. Сначала как спортсмены обычным рейсом до Рима. Затем до Аддис-Абебы как археологи. А оттуда транспортным самолетом до военной базы в Мозамбике. Впрочем, подобные маршруты, в какую бы часть света они ни вели, всегда заранее тщательно подготавливаются и затем лишь ждут время «Ч» [7] Африки этот час настал, хотя раньше Самойлов и его ребята летали на континент прямыми рейсами Аэрофлота, естественно, в качестве гражданских, сугубо мирных специалистов.
7
Временем «Ч» в спецслужбах принято обозначать начало активных акций (спец.)