Операция "Золотой Будда". Книга третья
Шрифт:
— Я не понял, кто-то чай обещал, — бесцеремонно вмешался в разговор Умелова и Рыжова Сергей.
Но Рыжов не успел продемонстрировать свое гостеприимство, потому что рация, стоявшая на столе, «ожила» трескучим голосом:
— Орленок, я Ракита. Как слышно?
— Слышим тебя, Ракита, — сразу же ответил Рыжов в эбонитовый микрофон рации.
— Туристы поднялись на башню. Рассматривают картинки. Как слышно?
— Понял тебя, Ракита. Продолжай наблюдение. Связь каждый час.
— Вас понял.
Рация затихла. Рыжов положил на нее микрофон и, посмотрев на Умелова, пояснил:
— Все. Американцы поднялись из галереи. Образцы у них в руках. Сейчас начнется последний акт спектакля. Как только дождемся сигнала от нашего корабля береговой охраны, что шхуна забрала американцев с острова и вышла в нейтральные воды, будем сворачиваться.
Олег вдруг вспомнил о Мэри.
— А о моих ничего не слышно? — тихо спросил он у подполковника, изменившись в лице.
— Все нормально. Они уже пятый день как в Москве. Наслаждаются столичной жизнью.
Умелов облегченно выдохнул.
Александр Гольц опустился на колени и извлек из сумки, прикрепленной к поясному ремню гидрокостюма, четыре увесистых слитка.
— Там порядка ста пятидесяти ящиков. Я смог вскрыть только четыре, — обратился он к своим коллегам и выложил на камни свою добычу.
— Пока выковыривал слиток из первого ящика, мне показалось, что он слишком мягкий для золота, — продолжил Гольц.
Джек стоял сбоку и фиксировал все происходящее на видеокамеру. Рэй присел на корточки рядом с Александром и поднял один из слитков.
Гольц достал из ножен боевой нож «морских котиков» и, взяв у Рэя слиток, острым концом с силой провел по его поверхности. Тонкая позолота сразу же отскочила, обнажив серое свинцовое чрево слитка.
— Фак ю! — громко выругался Гольц. — Это свинец!
Забрав из рук Гольца нож, Рэй поднял следующий слиток.
— Надо проверить другой.
Но результат оказался таким же.
— Не трать время. Остальные — такие же муляжи. Япошки обманули всех. Тут нет золота, — зло процедил Гольц и убрал нож обратно в ножны.
Джек, снимавший весь процесс на видеокамеру, выключил «запись» и, подойдя к Гольцу, приказал:
— Звони капитану шхуны. Пусть подходит в бухту. Мы уходим с острова. Образцы забираем с собой.
Гольц устало расстегнул клапан своего рюкзака и, вытащив телефон, набрал номер капитана шхуны.
— Мы закончили. Ждем вас в бухте.
Выслушав ответ, он отключил вызов и передал своим напарникам полученную информацию.
— Они будут в бухте через четыре часа.
Глава третья
Никогда в жизни Олег так не стремился домой, как в этот раз. Весь путь от Курил до Камчатки, а потом от Петропавловска-Камчатского до Москвы он только и думал о своей встрече с Мэри.
Когда он, наконец, ворвался в свою квартиру, то прямо с порога крепко обхватил свою жену за талию. Мэри тоже прижалась к нему. Почти час он не выпускал ее из своих объятий, гладя по волосам и целуя ее губы.
Отец Мэри — Иван Андреевич Корн — дипломатично удалился из квартиры, оставив наедине дочь и зятя. Ни Олег, ни Мэри этого даже не заметили…
Только под вечер, немного устав от ласк, Олег вышел на кухню, чтобы сварить кофе. Разлив по чашкам ароматный напиток себе и жене, он уже было хотел отнести его в комнату, как на пороге кухни появилась Мэри в наброшенной на голое тело рубашке Умелова. В руках у нее было старое фото ее двоюродного дедушки Куроки Такэо.
— Помнишь, ты хотел посмотреть письмо моего японского родственника? — с этими словами Мэри протянула Олегу рамку с фотографией. — Оно под снимком.
Умелов поставил чашки на стол и взял рамку в руки. Повернув ее тыльной стороной к свету, он понял, что нужно было убрать деревянные фиксаторы, чтобы открыть заднюю бамбуковую пластину, удерживающую фото в рамке. Олег достал свой швейцарский нож, в котором были маленькие плоскогубцы, и легко вытащил шесть деревянных щепок. Далее он извлек из-под рамки три тонких листа, потемневших от времени. Аккуратно развернув их, Олег увидел, что вся поверхность бумаги была испещрена мелкими иероглифами.
— Надо завтра же сделать перевод.
Мэри подошла к Олегу и поцеловала его в мочку уха.
— Надеюсь, это тебе поможет, — прошептала она.
Утром, оставив Мэри нежиться в постели, Умелов быстро собрался и выскочил из квартиры. Иван Андреевич, спавший на кухне на раскладном диване, даже не проснулся — настолько сильно он вчера вымотался, гуляя по Москве.
Олег отправился на площадь Курского вокзала. Именно там находилось бюро переводов, где работал специалист по японскому языку. Отдав письмо на перевод, Умелов вышел на улицу и около часа бесцельно шатался по прилегающим к вокзалу улицам, глядя, как доверчивые граждане оставляли свои деньги наглым зазывалам-лохотронщикам.
Наконец получив перевод письма, Олег нетерпеливо начал читать его текст. Чем дальше он углублялся в чтение, тем выше поднимались его брови. Теперь он знал все: и почему на Онекотане были спрятаны муляжи золотых слитков, и где находится настоящее золото. Это было невероятно, но факт оставался фактом. Фундамент старого японского бункера, над которым пограничники построили свой склад, был в буквальном смысле золотым!
Сложив бумаги в папку, Олег немедленно позвонил Мальцеву.
— Алло, — донесся из трубки заспанный голос друга.
— Привет, Игорь. Мне нужно срочно встретиться с Воронцовым, — взволнованно произнес Умелов.
— Привет. А к чему такая спешка? — в голосе Мальцева послышались нотки удивления.
— У меня для него есть архиважное сообщение!
— А до завтра подождать не можешь? Он ведь нам на завтра время назначил, — возразил Игорь.
— Нет! — нервно выпалил Умелов. — У меня все кипит в голове от этой информации. Ты меня понимаешь?
— Хорошо, хорошо. Я сейчас попробую с ним связаться.