Оперативный захват
Шрифт:
– Ты что… угрожаешь мне?
– Нет, я взываю к твоему разуму. Ты сам влез в наши дела, Курт. До поры ты был активен, как никто. А у нас, как у братвы: вход – рубль, а выход – в зарешеченную камеру. Особенно с учетом того, что ты навалял в Сети за последнее время….
– Ну… власть сейчас ругают все подряд, – скрипнув зубами, сказал Голышев. – За одну ругань не сажают. Критиковать власть никому не запрещено. Ерунда все это…
– Но ты, Курт, не просто критикуешь «кровавую гебню» и «ставленников Вашингтона и жидов»… Ты предлагаешь в е ш а т ь их, убивать, как «бешенных псов»…
В комнате повисла тягостная тишина. Кривицкий вдруг улыбнулся.
– Да ладно тебе… чего закручинился! Я ж не призываю тебя немедленно идти на баррикады, верно?! – он достал из кармана две купюры по сто долларов (этот рыжий хлопец, плюс ко всему, невероятно жаден до денег). – Вот… на мелкие «революционные» расходы. Бери, не стесняйся… у нас, конечно, не такие богатые спонсоры и почитатели, как у «Единой своры», но кое-что на нашу общую борьбу все ж подбрасывают…
– Это может хреново кончиться, Антон…
– Большевики-ленинцы тоже до поры довольствовались крохами, – веско сказал Кривицкий. – Они, в отличие от нас, с тюрем и каторг годами не вылезали. А чем все закончилось, тебе, Леша, известно не хуже меня…
Он нахлобучил на голову свой стильный кепарь и стал надевать пальто.
– Возьмешь у Игоря макеты листовок. Отксеришь их и распространишь! Хоть через своих знакомых, а хоть и самолично. Но учти, – Антон напоследок сверкнул глазами. – Если ты не выполнишь и это поручение… Если попытаешься опять «откосить»… Пеняй тогда сам на себя!
В этот день у Кривицкого было немало дел.
Одно из них привело его на восточную окраину столицы, к гипермаркету, входящему в ту же сеть элитных торговых комплексов, что и рублевский ТЦ, в котором ему на днях слегка намяли бока местные охранники.
К цели он подъехал на маршрутке, которая курсировала от ближайшей станции метро. Как и в прошлый раз, он не стал заходить внутрь комплекса, а расположился неподалеку от паркинга – с той стороны, где находится центральный вход. Он вообще не собирался посещать этот возведенный неподалеку от МКАД торговый центр, у него сегодня другая цель.
Он сверился с часами – без пяти шесть. Прошелся немного по тротуару вдоль трассы. В это время здесь ошивается немало народа, как в самом гипермаркете, так и с этой стороны, где находятся остановки для общественного транспорта и выезд с парковки. Наконец он увидел то, что и ожидал увидеть: знакомого парня с двумя «маркетовскими» пакетами – соратник, которого Антон лично вербанул с месяц назад, находился примерно шагах в пятидесяти от того места, где стоял Кривицкий.
Парень лет двадцати с небольшим, на котором одета куртка с капюшоном, – на улице ветрено, временами налетают заряды мокрого снега, поэтому капюшон вполне уместен – тоже высматривал нужного ему человечка. А именно, отслеживал перемещения парнишки, который как раз в этот момент собирал в одну многоколесную «конструкцию» брошенные там и сям на стоянке пустые грузовые тележки…
Пацану этому лет тринадцать или четырнадцать. Возле многих маркетов отираются такие вот ребятишки. Одни попрошайничают, «христарадничают». Другие, как этот, предпочитают выполнять работу, за которую можно получить хоть какое-то вознаграждение. Они очень услужливы, эти подростки. К примеру, помогают собирать с огромной площади грузовые тележки. Да и вообще готовы оказать любую услугу, лишь бы заплатили.
Опять же, сказывается нехватка людей, готовых вкалывать по двенадцать часов в сутки за совсем небольшие деньги, особенно в таких огромных «моллах», как здешний. Гастарбайтеров нанимать в штат нельзя, а катать день-деньской тележки за сущие копейки не соглашаются даже коренные московские бомжи или те же студенты.
– Эй, братишка!.. Да, я к тебе обращаюсь! Подойди-ка, дело есть!
Пацан оторвался на время от своего занятия и направился к тому, кто его окликнул.
– Хочешь заработать… пятеру баксами? – парень вытащил из кармана куртки руку, в которой и вправду оказалась зелененькая бумажка номиналом в пять долларов. – Окажи мне услугу, получишь баксы.
– Баксы?! – пацан тут же сделал «стойку». – А чё надо-то, командир?
– Надо одной девчонке пакет передать… с презентом…
– Чё за девчонка? – бодро поинтересовался подросток. – Куда надо сбегать? И где этот пакет?
Парень, возле которого стояла грузовая тележка с гипермаркетовскими пакетами, достал оттуда один из этих пакетов.
– Девушка работает в маркете, на первом этаже. Стоит на кассовом аппарате, где секция табачных изделий. Зовут Вероника… светленькая такая, курносая…
– Знаю! Она это… строгая! Я у нее хотел купить пачку сигарет, так она того… не продала! А чё сам-то не подойдешь, командир?
– Да как тебе сказать, брат… Любовь у меня, понимаешь? Я как-то сам не решился. Там, в пакете записка… прочтет, поймет от кого.
– А? Ну да… тогда понятно, – пацан по-прежнему не отводил глаз от зажатой в руке у парня купюры. – А чё в пакете-то?
– Да вот… – парень продемонстрировал «шкету» содержимое пакета. – Бутылка шампанского… коробка конфет… еще коробка… это духи. Вот такой, короче, набор. – Он предал ему пакет и вручил пятидолларовую купюру, которая тут же исчезла с виду. – Тебя охрана-то внутрь пропускает?
– Меня? – весело удивился «шкет». – Да меня там знают… Ты чё, в натуре, командир?! Лёгко!
– Ладно, тогда вопросов больше нет! Вероникой ее зовут, не забыл?!
Пацан положил пакет в одну из тележек. Ловко сочленил ее с набранными еще прежде на стоянке «колясками». После чего, не теряя времени, сразу покатил к центральному входу…
Кривицкий, наблюдавший со стороны за этой сценкой, увидел, как «шкет» со своими грузовыми тележками пошел прямо к главному входу в гипермаркет.
Парень, который передал ему пакет и снабдил пятидолларовой купюрой в качестве гонорара за услугу, круто развернулся и скорым шагом двинулся к остановке…