Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию
Шрифт:
Когда Лесли со своими находился в монастыре, то крестьяне и крестьянки его поместья, узнав, что им вновь придется идти под прежнее ярмо, подали челобитную, чтобы их пощадили от подданства Лесли, обещая послушно служить всякому другому, кому бы его царское величество ни отдал их под власть. Как раз в это время перекрещенному французу Антонию де-Грон [де-Грэн] обещано было дать поместья; он и попросил об этих имениях полковника Лесли, и, узнав, что крестьяне просили о другом господине, он подговорил их, чтобы они у его царского величества попросили именно о нем. После этого де-Грон получил имение и до сих пор владеет им. Лесли же убедили отпустить крестьян с миром, так как они все равно, в конце концов, сломили бы шею ему и его семье. Поэтому он теперь в мирное время получает от его царского величества ежемесячно 90 рейхсталеров, подобно другим полковникам. И сыну его также положено жалованье полковника, только не столь высокое, как отцу.
В противовес этим примерам непостоянства в религии со стороны лиц мужеского пола, я хочу рассказать памятный пример замечательного постоянства слабой женщины.
Года с 32 тому назад упомянутый ныне французский барон Пьер де-Ремонт прибыл в Москву и женился здесь на девице, родной дочери Джона Барнеслея, происходящего из дворянского рода в Англии и давно уже жившего в Москве; ей было в это время 16 лет и она считалась прекраснейшей из всех иностранок в Москве. Этот барон, чтобы заслужить милость великого князя и расположение вельмож, принял русскую веру, дал себя перекрестить и стал именоваться Иваном. Русские, как и барон, были бы очень рады, если бы и жена, кальвинистка по исповеданию, добровольно также перекрестилась; они и старались этого добиться. Так как она отказывалась, то патриарх сначала старался привлечь ее добрыми словами и великолепными обещаниями; когда это не помогло, то он стал сурово угрожать ей. Тогда она пала ниц с униженной просьбою, чтобы лучше отняли у нее жизнь, чем ее религию; [она говорила, что] «желает жить и умереть в своей религии, что бы с ней ни сделали». Ее детей, которых она родила барону, у нее насильно отняли и окрестили по-русски. Отца, который ради дочери поклонился патриарху в ноги, тот оттолкнул ногою, а ее насильно ведено было крестить. Патриарх говорил, что, так как она ничего не понимает, то ее следует рассматривать как ребенка и потащить к крещению. Во время крещения она сильно сопротивлялась. Когда ее привели к реке и насильно сняли с нее одежды, монахини, которые ее должны были крестить, заставляли ее, по обычаю, плевать на [прежнюю] религию; она сама плюнула в лицо монахине, которая обратилась к ней с этим требованием. Когда ее погрузили в воду, она потащила за собою в воду другую монахиню и сказала при этом: «Вы можете, конечно, погрузить тело, но душа от этого ничего не восчувствует». После такого насильственного крещения или купанья ее вместе с ее мужем послали в город Вятку[?] [158] , куда муж ее назначен был воеводою. Когда[?], по истечении срока, по обычаю, совершено было перемещение воевод, барон вновь отозван был в Москву и вскоре умер, вдова хотела снова снять с себя русские одежды и начать ходить со своими единоверцами в [реформатскую] церковь; однако это ей не удалось. Обоих ее сыновей у нее отняли и передали их русскому дворянину на воспитание. Ее же самое с малолетнею дочерью отправили в Белозерский монастырь, лежащий в нескольких милях от Москвы, и содержали там; и вот она, еще будучи молодой женщиною всего 21 года, должна была пять лет провести в горе и без утешения среди старых монахинь. Она не только была лишена присутствия и общества сыновей своих, отца и других друзей, но ей даже ни разу не позволили ни писать о своей жизни и состоянии своим родственникам, ни от них получать письма. Тем не менее она не хотела ни кланяться перед русскими иконами, ни сгибаться перед ними; напротив, скорее она сама начала приводить монахинь к своим воззрениям, чем поддалась их увещаниям.
158
Вятку. В подлиннике: Siwatka; может быть, имелся в виду и Свиажск. Впрочем, по воеводским спискам де-Ремонт ни тут, ни там, ни вообще где-либо не был воеводою.
Пока продолжалось это ее бедствие, счастью однажды было угодно, что ей тайком, по удачному случаю, передано было известие о родственниках. Когда однажды немецкий кровельщик был послан в этот монастырь для исправления крыши и она хотела с ним переговорить о своих, то всякий раз монахини отправлялись с нею и мешали ей. Кровельщик, однако, чтобы, тем не менее, найти возможность говорить с нею незаметно от русских, часто призывал к себе своего мальчика и, с сердитым выражением и угрозами глядя на него, говорил тем временем с нею, о чем ему было приказано, и сказал, где она в его отсутствие найдет письмо Монахиням при этом казалось, что мастер за что-то бранит своего мальчика или приказывает ему что-то сделать.
Таким способом добрая женщина получила известие, да и сама дала ответ под видом как бы заступничества за мальчика.
Наконец, когда патриарх Филарет Никитич умер, она была освобождена из монастыря по просьбам и по большим хлопотам ее родственников, и ей дано было милостивое разрешение жить в Москве; однако она должна была держать при себе только русскую прислугу. Ей, впрочем, разрешено было выходить — лишь бы не в немецкую церковь — и ее можно было навещать кому угодно и когда угодно. Я дважды был у нее с ее зятьями, г. Петром Марселисом и г. Фенцелем, женатыми на сестрах этой женщины, и с изумлением слышал, с каким терпением она несла свое бедствие и как умела находить себе в нем утешение. Итак, эта госпожа Анна в своей религии до конца своего осталась постоянною. Как ныне я слышал, уже два года тому назад она скончалась. Замечательно, что ее дед Вильям Барнеслей, умерший пять лет тому назад в Англии, достиг возраста 126 лет. Уже имея 100 лет и овдовев в это время, он еще раз вступил в брак.
О других случаях, в которых бы русские принуждали кого-либо насильно перейти в свою религию, не слышно. Они разрешают всякому свободу совести, хотя бы это и были их подданные и рабы. Однако если кто-либо вступает в брак с лицом их веры, то они уже не дают ему свободы исповедания. Если кто добровольно переходит к ним, то они его охотно принимают и дают ему содержание на всю его жизнь. Отпавшие таким образом [от прежней своей религии] сильнее всего свирепствуют против своих прежних единоверцев, и от них иностранцам приходится хуже, чем от русских. Насчет этого можно бы привести несколько примеров
Если кто-либо из русских за границею перейдет в другую религию, а по возвращении вновь обратится к православной вере, то его нужно вновь крестить.
Подобное вторичное крещение христиан, обращающихся к ним из какой-либо иной секты, они, без сомнения, заимствовали от греков, которые, отделившись от латинской церкви, стали считать латинское крещение недостаточным и поэтому начали вновь крестить тех, кто отпадали от западной церкви и желали стать членами их церкви. Однако они и все те, кто в этом деле следуют грекам, в 1215 г. папою Иннокентием III на латеранском соборе, 4-м постановлением, отлучены от церкви и преданы проклятию. Об этом можно прочитать в «Concilia Magna», t. XVIII, р. 165
Глава LVII
(Книга III, глава 25)
О русских торжественных и праздничных днях и о том, как они слушают слово Божие, а также о их церквах
У русских имеются определенные торжественные и праздничные дни, когда они молятся в церквах, причем, помимо воскресений, они для этой цели пользуются еще средою и пятницею (это у них постные дни). Эти праздники теперь соблюдаются гораздо больше, чем раньше. Раньше они полагали, что только бы утром побывать в церквах, а затем опять можно перейти к обычной своей работе. Кроме того, они говорили, что праздновать надлежит лишь господам, а не рабам и слугам, каковыми они являлись (об этом упомянуто у Герберштейна). Поэтому еще в наше время по воскресеньям так же, как и по будням, можно было видеть их торгующими и промышляющими в своих лавках и мастерских. Теперь же патриарх постановил, чтобы не только по воскресеньям и праздникам, но и по средам и пятницам лавки и мастерские не открывались; в те же дни полагается закрывать и кабаки и трактиры, и особенно, когда время идти в церковь, ничего из них нельзя продавать.
Великие их праздники, весьма торжественно справляемые ежегодно, — следующие 13. Так как Новый год, как выше сказано, они считают с осени, с 1 сентября, то первый большой их праздник приходится на 8 сентября. Он называется «праздник Рождества Пречистыя Богородицы».
Второй праздник — 14 сентября — «Воздвижение Креста [Господня]».
Третий — 21 ноября — «Введение Пречистыя Богородицы [во храм]».
Четвертый — 26 декабря — «Рождество Христово».
Пятый — б января — «Богоявление» или же «Крещение».
Шестой — 2 февраля — «Сретение Господа Бога».
Седьмой — 26 марта — «Благовещение Пречистыя Богородицы».
Восьмой — «Вербное воскресение», когда торжественно совершается большая процессия и празднуется Вход Христа во Иерусалим.
Девятый — «Великий день» или «Воскресение Христово».
Десятый — «Вознесение Христово».
Одиннадцатый — «Сошествие Святого Духа» или «Троица».
Двенадцатый — б августа — «Преображение Господа Христа».
Тринадцатый — 16 августа — «Успение Пречистыя Богородицы».
Помимо этого не проходит дня, когда не праздновалась бы память того или иного святого; иногда даже в один день приходится два или три таких праздника: можно, по желанию, праздновать этот день или не праздновать, но духовенство, во всяком случае, обязано в честь этих святых читать, петь и служить обедни. У них имеется постоянный календарь по старому стилю, в котором они очень ловко и быстро умеют находить чередование как подвижных, так и неподвижных праздников.
В большие праздники и по воскресеньям они трижды ходят в церковь: сначала, еще до восхода солнца, к «заутрени», потом около полудня — к «обедне», и вечером к «вечерне». Здесь поп или священник читает некоторые главы из Библии, особенно некоторые псалмы Давидовы, Евангелие, иногда и проповедь из Златоуста, а также Афанасиевский Символ веры и некоторые молитвы; он же поет полным голосом в тон, подобно употребительным и у нас антифонам и responsori’ям. Посреди чтения и пения священник часто говорит «Господи, помилуй», а народ повторяет это трижды, осеняя себя крестным знамением и благословляя себя.