Опоздавшие к старту

Ливадный Андрей Львович

— Третий «Витязь» в расчетной точке. Защита фантом-генераторов снята.

Взгляд Вадима невольно вернулся к показаниям датчиков бортовых систем наблюдения.

Действительно в двухстах пятидесяти километрах между двух горных вершин четко просматривалась сигнатура и визуальное изображение штурмового модуля.

Однако не происходило ровным счетом ничего. Котловина не извергала зенитных ракет, облачный покров даже не всколыхнулся, продолжая свое медленное движение по исполинскому кругу, да и направленного сканирующего излучения не фиксировалось

датчиками. Ни остатки спутниковой группировки, некогда принадлежавшей странам Северной Америки, ни устройства контроля подступов, которые по определению должны были располагаться по периметру котловины, не реагировали на появление недвусмысленной сигнатуры российского штурмового модуля.

— Помнишь, что ты обнаружил в Афганистане, Вадим? — Вновь раздался голос Матвея Ивановича. — Теперь рассуди, система, способная организовать захват и перепрограммирование машин, в регионах, расположенных за тысячи километров отсюда, должна приложить хотя бы минимальные усилия для обеспечения собственной безопасности? Ответь — где средства обнаружения, где комплексы противоздушной обороны, где реакция на наше появление?

— Откуда ты это знал, Матвей Иванович? — Голос Туманова прозвучал хрипло и напряженно.

— Я ничего не знал наверняка. Кое-что мне подсказала Инга, но я не мог принять на веру ее выводов. В любом случае бить вслепую по скалам я не намеревался. Третий модуль был предназначен для разведки боем, обнаружения активных огневых точек противника. Но, как видишь — их нет.

— Либо они молчат, не реагируя на провокацию.

— На борту «Витязей» установлена уникальная аппаратура, аналогов который нет. Мы можем прямо сейчас сканировать котловину. Любые энергосистемы, даже прикрытые маскирующими полями будут обнаружены. Установки, готовящиеся к противодействию — не исключение. Мы находимся на дистанции, с которой боевые сканирующие комплексы «Витязей» различат сигнатуру оброненной батарейки.

— Тогда в чем дело? Объясни. Что тебе сказала Инга? И почему ты не поставил в известность меня?!

— Вадим, ты волевой человек. Сомнения не твое кредо. Но получить прямые ответы на прямо поставленные вопросы ты бы не смог. Я сам до последней секунды не был уверен в том, что Инга права.

— Да в чем права?!

— Среди нас предатель.

— Я понял это. Но не понимаю, что теперь делать?! Нам указана ложная цель?

— В том и дело, что цель истинная. «Дарвин» внизу. Взгляни на показания сканеров.

* * *

Ведущий модуль пошел на снижение.

Пробив гряду облаков, он, не встречая сопротивления, пронесся над руинами мегаполиса.

Явные сигнатуры фиксировались только в одном боле или менее уцелевшем здании.

— Идем на посадку. — Сообщил Матвей Иванович. — Всем приготовиться. Десантирование через рампу.

* * *

— Ничего не понимаю. — Юра озирался вокруг. Сверху город казался небольшим, но теперь с земли он выглядел огромным, самые низкие руины

достигали высоты двух-трех этажей, — настоящий лабиринт улиц, заваленный обломками зданий.

— Что неясно? — Туманов появился из дождливой мглы.

— Сигнатура странная очень. Как будто тысячи механизмов перемешаны друг с другом.

— Сейчас разберемся.

Они двинулись вдоль разрушенной улицы. Впереди Сергунин, вслед за ним Вадим и Юра, замыкал Матвей Иванович.

Около здания, сохранившегося на высоту пятнадцати этажей, остановились.

Мрачно. Тихо. Нудно моросит дождь. Под ногами — бетонный щебень, смешанный с обломками сервомеханизмов.

— На улице чисто.

— Входим в здание. Саша ты первый.

Сергунин направился к зияющему в стене пролому, в глуби которого присутствовало нечто, пока непостижимое для разума, — это он чувствовал каждым нервом.

Свет фонаря рассеял мрак.

Александр оцепенел, а потом, справившись с потрясением, произнес в коммуникатор:

— Командир, я не могу словами описать ЭТО. Вам нужно увидеть самим.

Северная Америка.

«Орлиное Гнездо»…

Система.

Вот она перед ними, — искусственный интеллект, выстроивший свою архитектуру в непостижимой для человека форме, игнорируя любой признак ее построения, кроме целесообразности и функциональности.

Теперь стало понятно, что он собирал себя по крохам, используя не мощные промышленные производства, а лишь механизмы, пережившие давнюю катастрофу, снабженные ядром, способным объединять в своей архитектуре модули нейрочипов.

В конусообразной конструкции причудливо смешивались эндоостовы андроидов, городских ремонтных и строительных сервомеханизмов — все, что могло стать основой для подключения искусственных нейросетей, быть объединенным в единую нейроподобную архитектуру, пошло в ход.

Вадим смотрел на причудливое творение, похожее на бред художника механореалиста, на стены здания, с залатанными пробоинами, на ГРЕМов, копошащихся у подножия пирамиды, собранной из сотен сервомеханизмов, — они сновали будто муравьи, доставляя энергию к нескольким накопителям и вновь отправляясь на поиски вещества для конвекторов.

Неужели ЭТО наш враг, ввергший половину планеты в хаос, превративший последний пригодный для жизни участок биосферы в огромную пустошь?

Он не верил.

Достаточно приблизиться к исполинской пирамиде из эндоостовов машин, и жалкая сотня килограмм взрывчатки уничтожит конструкцию, разорвет ее в клочья… и что?

Что изменится на земле?

Воспрянет жизнь?

Вновь расцветут погибшие деревья, из-под пепла пробьется трава?

Какое сопротивление встретили они на пути к «великому злу» ответственному за падение Барьера, за вновь образовавшиеся Пустоши? С десяток сервомеханизмов все еще пытающихся существовать отдельно от представшего взгляду единства сотен некогда независимых друг от друга нейросистем?