Оптимистка
Шрифт:
Сколько мы так просидели – неизвестно. Наверное, пару минут или даже меньше, ведь я никак не могла привыкнуть к этому чувству не одиночества, иначе будет совсем больно. Был бы он еще обычным парнем, и то проблем меньше: ну повстречались, даже потрахались, грубо говоря, расстались. Всё. А так я стану еще одной подстилкой парня из свиты, да и период «встречания» продлится совсем недолго. Чем я могла привлечь такого человека, как он? Не красивая, не ношу сексуальной одежды, инвалид, с тяжелым характером и резким языком… Да кто меня вообще терпеть станет? Уж явно не богатый привлекательный мальчик с клеевой машиной и толпой обожательниц!
Блин, Хельга, на какой хрен тебе мозги? Расстроила себя, да? Молодец!
С ужасом поняла, что и правда сейчас расплачусь. Боже, какой кошмар! Резко вырвалась, бросила: «Я сейчас!«, – и убежала в ванную. Еле успела, слезы уже катились. Нет, ну какая же я все-таки дура!
Села, прислонившись спиной к ванне, закрыла глаза. Ой, мамочки… Ду-у-у-ра!..
На то, чтобы успокоиться, у меня ушло довольно много времени. Когда я вышла из ванной с красными пятнами на лице, последствиями слез, Арчи уже не было. Словами не передать, как я обрадовалась. Закрыла входную дверь на замок и пообещала себе больше никого не пускать. Одной жить проще.
Налила себе молока, достала булочку. Последняя. Надо будет завтра магазин посетить. Села перед ноутбуком, открыла файл с «Правилами», откусила смачный кусок булки и запила молоком. Вот мой ужин на сегодня.
И кто сказал, что в трудных ситуациях помогают друзья? Я не настолько спятила, чтобы считать друзьями книги, но именно они помогут мне сейчас.
1 апреля
Каменная леди, ледяная сказка, вместо сердца – камень, вместо чувства – маска, и что? Больно все равно!
Идя в универ, о вчерашних событиях не думала совсем. Просидела вчера до половины третьего, не в силах оторваться от «Правил жестоких игр». Какой роман! Просто не могла остановиться. По привычке симпатизировала Заку – он блондин, – хотя было понятно, что она останется с Филиппом. И такой конец… Действительно хороший, я угадала! Макса жаль, но Заккари даже больше. Хотя живой, здоровый, но жалко. Ух, как меня проняло. Хочу еще что-нибудь прочесть у Ефиминюк. Домой хочу! Уже перед началом занятий. Дайте попугаям книжку!
Тоскливо, братцы, жить на свете. Сия правда открылась мне по дороге домой. Тоскливо, скучно, серо. Любви хочу! Чтоб хоть что-то раскрасило этот гребаный продажный мир яркими красками! Спокойно, Хель, спокойно. Не надо нервничать. А то так никакого смысла жить не наберешься.
Зато перед дверью начинался театр абсурда. По разные косяки, подпирая спинами стену, стояли Алекс и Арчи. О, дайте мне терпенья.
– Хельга, привет!
– Привет.
Алекс поздоровался с вечной жизнерадостностью, Арчи – угрюмо. Не отвечая никому, открыла дверь, шагнула внутрь и закрыла перед их носами. Всё, айда, братцы, кончилась развлекуха. Оба надоели.
– Хельга, ты чего? Открой!
Снимала туфли, так что не могла не услышать. Скинула пальто, повесила на вешалку, предварительно смотав большой голубой шарф. Взъерошила волосы. Надоел мне мой русый, покрашусь-ка я в рыжий цвет. Весна, птички поют, коты воют, любовь идет. О, сегодня ж первое апреля!
Нехорошо улыбнулась и отомкнула замок. Чуть приоткрыла дверь – сразу показались две мордочки. Подавила странное желание сплюнуть и сказать «чур меня, чур!«.
– Значит-ца так, братцы-кролики, – на этот раз улыбка растянулась до ушей. – Чтобы вы тут не тратили время даром, сообщаю – лесбиянка я! Розовая. Уловили? – оглядела две ошарашенные, вытянутые физиономии и закончила серьезно: – Так что заканчивайте смущать бедную нетрадиционалку и перекиньтесь на нормальных.
На этот раз звонить-стучать-звать не стали. Снова придя в отвратное настроение, решила почитать еще Ефиминюк. Или другое. Неважно.
До чего же я устала…
Если вы думаете, что мне дали провести вечер спокойно, вы ошибаетесь. Момент положительный – прочитала
– Всё ты врешь, – высказался Алекс, нагло устраиваясь рядом и обнимая меня за плечи. Я юмора не поняла, покосилась, недовольно дернула плечами. Рука перекочевала на спинку. – Никакая ты не лесбиянка.
– Откуда такие выводы? – ухмыльнулась краешком губ.
– Интуиция, – Алекс неожиданно наклонился и прикусил мочку уха. Как смолчала – неизвестно, наверное, в стрессовых ситуациях голос мне отказывает. Всё, на что хватило, это с силой толкнуть его и вскочить на ноги.
– Корнеев, ты что, совсем? – выдохнула я, глядя на него круглыми, полагаю, глазами.
– А что такого-то? – лениво пожал он плечами, да еще уселся, расставив ноги и раскинув руки по спинке дивана. – Я хочу тебя, ты хочешь меня, это естественно.
Момент, когда я его «захотела», явно был упущен. Интересно, и давно это я?
– С чего ты взял?
Тут он задумался и даже взъерошил волосы, что, очевидно, символизировало напряженную работу мозга. Ни к чему не придя, широко осклабился и вытянул вперед руки.
– Иди ко мне, покажу, – подмигнул.
Вот уж такого счастья точно не ожидалось. Знала б о крайней степени его озабоченности, не стала б пускать. Ой дурак… Всегда думаю задним числом. Да он даже хуже меня! Я, по крайней мере, на людей не кидаюсь. Король, не понимая моей медлительности, поднялся. Вот блин.
– Слушай, – выставила руки вперед, потихоньку отступая к окну. – Я всё понимаю, но ты ошибся. Серьезно. Нет, мне, конечно, очень лестно, но…
Договорить мне не дали, сграбастав за рукав и притянув к себе. Замерла.
– Мне нравится твоя пижама, – шепнул он на ухо. – Милая, как и ты.
Его комплименты в данный момент волновали меня меньше всего, мысли лихорадочно сменялись, толкая друг друга, в поисках решения данной ситуации. Алекс, надо отдать ему должное, медлить не стал, тут же вцепившись в меня, аки клеш, и начиная целовать. Со стороны это должно было смотреться забавно: высокий красивый парень, мечта девичий половины универа, целовал девушку пониже, меня, то бишь, которая отчаянно пыталась его оттолкнуть. На деле забавно не было – мне никак не удавалось отцепить его руки от себя, и я потихоньку начинала пугаться. Кто их знает, этих богатых детей? Если что, я ведь даже заикнуться не посмею!
– Пусти, Корнеев, – крикнула я, отворачиваясь от его лица. – Пусти меня!
Парень застыл. Медленно, очень медленно повернулась к нему. Не знаю, что уж он там такое узрел на моей физиономии, но только усмехнулся как-то неприятно и произнес:
– Испугалась, да? Как ожидаемо… Не боись, ничего тебе не грозит.
Отпустил, отвернулся, я вздохнула с облегчением и на мгновение прикрыла глаза. Тут же меня поймали, наклонили так, что я вцепилась в него, боясь упасть, и начали целовать жестко, даже грубо, таким образом, что не открыть рот было нельзя. В тот момент меня больше занимала согнутая спина, не привыкшая к долгому нахождению в форме колеса, а потому полностью сосредоточиться на своих ощущениях не получилось, но и так скажу – некий смысл в поцелуях всё-таки наметился. Возможно, немалый. Уже позже, когда он ушел, громко хлопнув дверью и ни словечка не сказав, я нашла в себе силы спокойно сесть и обдумать произошедшее. Особенно меня занимал поцелуй. Повертев свои эмоции туда-сюда, вывела несколько возможных причин: