Оракул и его тень
Шрифт:
Дед Григорий встал с травы и похлопал Михея по спине.
– Тут я с ней согласен, будешь только под свои ноги смотреть, яму впереди не усмотришь и дорогу свою не успеешь выбрать. – Дедок ободряюще хохотнул и поплелся в дом.
Его дом был самым заросшим в деревне. Со стороны казалось, что земля поглощает его хату. Ноги Михея заплетались в траве, словно она нарочно пыталась его схватить.
– Дедуль, может, все-таки я уберу сорняки? Тебе же здесь ходить неудобно… – робко спросил Михей и сразу пожалел, увидев осуждение в глазах дедушки.
– Снова отвечу тебе нет. Мальчик мой, кто я такой, чтобы траву вырывать? Она же нужна здесь для чего-то? – Дедушка зашел в дом и зажег печку. – Все в этом мире делается так, как должно.
Михей вздохнул, понимая, что очередная попытка убедить старика провалилась. Мальчик сел на пол у разваленного стола, который дедушка так же не собирался чинить, потому как все в этом доме повинуется правилу: «так должно».
– Книжку-то мою принес? – усмехнулся дедушка, наливая отвар из листьев шиповника и цветков одуванчика.
Михей достал ее из-под рубахи. Там он ее прятал, дабы братья не нашли. Он быстро ее достал, несколько раз чуть не уронив.
Книга была очень старой и потрепанной, но все еще было видно, что она сделана мастером. Дед взял книгу и стал осторожно листать.
– Где мы остановились, напомни-ка…
– Ты обещал мне про корваксов рассказать, – произнес ребенок с энтузиазмом.
Он слегка поерзал на полу, ожидая, когда старик начнет. Григорий прочистил горло и торжественно начал.
– Это моя любимая часть. Мать моя еще сказывала… Когда мир только появился, первыми в нем были корваксы. Огромные существа были, настолько, что, когда мерли, оставляли после себя горы, на которые мы каждый день смотрим, и землю, на которой мы стоим. – Михей вздрогнул.
– Получается, что мы ходим по их костям?
– Получается, что так… – Дедушка почесал бороду. – Таки веками они становились все меньше и меньше. Еще сто лет назад они жили за горным перевалом в Синегорье…
– А сейчас где живут? – перебил его Михей, почти опрокинув чашку с отваром, но лишь немного расплескав.
– А сейчас не живут. Почти сто лет назад они все померли, сражаясь против чудища кошмарного. Они пожертвовали собой и спасли нас всех. То были прекрасные существа. Их огромные крылья поднимали ветра, а похожие на пилу клювы могли перекусить ствол дуба…
Рассказ дедушки прервал стук в дверь. Дверь приоткрылась, и в дом заглянула рыжая голова одного из младших братьев.
– Мех, тебя там мама зовет! – громко и скрипуче крикнул Киря.
– Хорошо, я иду, – разочарованно сказал Михей и встал.
– Не расстраивайся, сынок, потом расскажу.
Михей опустил голову и пошел за братом. Все его мысли были заняты корваксами. Как же здорово было бы увидеть одного из них вживую. Раньше он уже видел картинки с ними. У бабы Наты весь дом был украшен красивыми рисунками пламенных корваксов. Поговаривали, что они приносят удачу.
С неохотой он зашел в дом. Там было шумно, братья бегали по комнате, а мать зло ворчала. Она держала самую младшую дочь на руках и укачивала. Она устало морщилась, измученная головной болью и криками детей.
– Я пришел, матушка…
– Как же долго! Опять ерундой маялся, пока мать тут зашивается?! – Она раздраженно кричала. – Возьми корзину и пойди в лес к алтарю. Отнеси подношения для божества, да побыстрее!
– А где он?
– Да я-то почем знаю?! – Малышка снова начала плакать громче. – Прекрати же уже плакать!
Михей, вздрогнув, взял корзинку и быстро вышел из дома, чтобы больше не слышать криков матери. Он решил, что лучше сам найдет дорогу, чем оставаться внутри еще хотя бы минуту. Оказавшись на улице, он все еще слышал, как она кричала за дверью.
– Хорошо, что не на меня…
Он устало оглядел дворик их дома, а потом с интересом посмотрел на травы. В корзинке лежала лебеда, полынь и ромашки. Все травы были из тех, что росли прямо у их дома. Полынь была грубо сорвана с дороги у крыльца, а ромашка и лебеда – у забора в огороде. Михей даже задумался, зачем божеству травы, которые растут в его же лесу? Он снова услышал крик матери в доме на кого-то из детей. Кажется, Илий в очередной раз довел Кирю до слез. Мальчик поежился и решил тоже не испытывать гнев матери. В три больших шага он пересек двор и пошел через деревню в сторону леса. Насколько он мог помнить, именно в той стороне у какого-то дуба должен был быть камень.
– Мех, – окликнул мальчика Никол. Михей вздрогнул и выпрямился. – Ты куда?
Никол вытирал руки грязной тряпкой, с интересом ожидая ответа.
– Матушка сказала отнести травы на алтарь…
Никол положил грязную тряпку обратно на стол. Его лицо было в золе и достаточно хмурым. Он взял длинную палку, что стояла возле дома, подошел и вручил ее мальчику.
– Эй! Это моя палка! – возмутился низкорослый парень, что стоял в кузне.
– Будет тебе, Заван. – Он повернулся к Михею. – Без палки в лес не ходи. Сыро там сегодня. Будешь идти, землю впереди простукивай.
– Никол! Хватил лясы точить, иди помогай! – кричал Заван, пытаясь удержать тяжелую тару с металлами.
– Да подожди ты! – раздраженно ответил Никол, не обращая внимания на то, как его товарищ пытается не уронить тару, а его вены на красном лице все сильнее вздуваются. – Идти-то знаешь куда?
– В ту сторону. К дубу и камню. – Никол покачал головой и поправил направление руки мальчика немного в другую сторону.
– Туда. Как упрешься в тропу, по ней иди…
– НИКОЛ! – крикнул Заван, почти падая с тарой.