Орбита мира
Шрифт:
Остроносый тёмно-синий клин американского "Дина соара" уже наверняка маячил где-то вдали. Сейчас его видели только на экранах далёких наземных радаров, но пилот наверняка дежурил в полной готовности сблизиться и недвусмысленно указать на все нарушения советской стороны.
Серебристо-чёрным "Лаптям" подобный ответный визит ещё только предстоял. Сначала экипажам предстояло обвыкнуть в невесомости и прийти в себя от утомительного подъёма на орбиту.
– Парсек-четыре - Парсеку-три, - раздался в эфире голос старшего в двойке советских орбитальных инспекторов.
– Михалыч, ну ты как там?
– Как Гагарин на экзаменах, тащ подполковник, - нервно хохотнул Парсек-три. Легенды о жутких двойках первых космонавтов знал каждый студент в СССР до последнего троечника.
– Спокойно, Юра, спокойно, - ободрил его Парсек-четыре.
– Гагарин смог, и ты сможешь. Первый раз - он штука такая. Суеты не любит. Он любит осмотрительности. Подготовься, успокойся, составь программу действий, цветы ей не забудь купить...
– Вла-адимир Николаевич!
– возмутился Парсек-три.
– Расслабься, старлей, - добродушно посоветовал ему Парсек-четыре.
– Мы в космосе, здесь торопиться некуда.
– Парсеки, это Заря, - напомнили о себе с Земли.
– Одна минута до первого импульса коррекции. Готовность к переходу на промежуточную орбиту.
– Есть готовность, - эхом откликнулись экипажи. Переговоры смолкли. В кабинах мерно щёлкали звуковые индикаторы.
– Парсек-четыре - Заре, - нарушил тишину запрос с орбиты.
– Как там гости?
– Расчётно там гости, радарный контакт на втором витке, - откликнулись с Земли.
– Двадцать секунд до импульса коррекции.
За кормой "Лаптей" полыхнуло бледное пламя. Сейчас жечь много топлива уже не требовалось - и пламя столь же быстро стихло. Несколько лишних сотен метров в секунду поправили курс достаточно, чтобы в скором времени пилоты оказались рядом с основной своей целью - второй космической бомбардировочной группой.
Командно-штабные машины уже выпустили антенны, и теперь куда больше походили на причудливых металлических хрущей. Начать обмен информацией они могли ещё до совмещения орбит с беспилотниками.
– Парсек-один, есть отклик бомбардировочной группы, - произнёс майор Байкалов, командир орбитальных "пастухов", - Син, что у тебя?
– Парсек-два, отклик нечёткий, - старший лейтенант Синицын недовольно смотрел на экран контрольно-управляющего модуля.
– Кума врёт, четвёрка в загул пошла.
– Четвёрку в приоритет, снимешь руками на следующем витке, - распорядился майор.
– Расход на коррекцию орбиты разрешаю. Заря, пакет коррекции?
– Заря - Парсеку-Один, - женский голос откликнулся почти моментально.
– Подтверждаем коррекцию орбиты и снятие четвёртой автономной единицы в ручном режиме. Транслируем поправки курсового пакета.
– Чего ж она, зараза, выделывается?
– задумался вслух подполковник.
– Который раз уже...
– А гарантийный срок?
– несмело спросил Парсек-три.
– Владимир Николаевич, может...
– Юра, какой гарантийный срок, она трёх месяцев не пролетала!
– раздражённо откликнулся подполковник.
– Вы как хотите, а в этот раз они её у меня по винтику разберут. Обнюхают каждый, и обратно соберут!
В иллюминаторах "Лаптей" стремительно бежал голубой шар Земли. Где-то там в океанах внизу шарили по небу антеннами корабли связи и наблюдения, работали в бескрайних степях в полную силу буквально поля радаров, а флот и наземные посты мировых держав старательно изображали, что не более чем заняты своей обычной работой - по чистой случайности в полную мощность и в наиболее благоприятных для слежения за орбитой "Парсеков" регионах земного шара.
– Интересно всё-таки, когда нам уже экваториальный старт дадут, - Байкалов задумчиво взглянул на белые перья облаков над Африкой.
– Обещают всё, обещают. А сами даже автомат космический заставить проработать один гарантийный срок толком не могут.
– А толку с этого старта, товарищ майор?
– отвлёкся на мгновение от пухлого томика курсовых таблиц его подчинённый.
– Для наших орбит...
– А я, может, к Луне слетать хочу, - признался Байкалов.
– Не для вот этого вот, а для всех. Даже американцев. Запустят нас в один космоплан и пару беспилотных танкеров, на орбите соберут в симпатичный маленький паровозик, и вот он, первый облёт Луны советским космонавтом. Пилотируемый.
– Введут бармалеи Южный в строй в эту пятилетку - ещё слетаем, - ободрил его Васильев. Помолчал и добавил, - а не введут, так придётся молодым за нас. Вон, Юрке с Андрюхой. Так что давайте, молодёжь, не подводите. Вам ещё летать и летать.
– Постараемся, тащ подполковник!
– в один голос отозвались Синицын и Семецкий.
– Не старайтесь, - любимым присловьем генсека ответил Васильев.
– Или делайте, или не делайте.
– Сделаем, тащ подполковник!
– горячо пообещали оба старлея.
На какое-то время разговоры в ближнем околоземном пространстве опять стихли. Все ждали второго витка, рандеву с орбитальным стадом и неминуемым американским гостем. Непередаваемые ощущения первого часа в невесомости продолжительным разговорам тоже изрядно мешали.
– Заря - Парсекам, выход на ближний радиоконтакт с бомбардировочной группой в пределах минуты, - напомнили с Земли.
– Парсеки - Заре, принято, - откликнулся подполковник Васильев.
– Что там носатые?
– Пионэров выгуливают, - профессионально безликим голосом откликнулся с Земли вместо девушки-оператора профильный специалист.
– Двойка инспекторов Шепарда - Итона. У Итона первый вылет. Сближение до визуального контакта маловероятно - демократы опять сократили им финансирование. За посадку вне штатных коридоров и эвакуацию силами флота на заседании сенатской комиссии решено штрафовать.
– Парсеки - Заре, сводку принял, - откликнулся Васильев.
– Спокойно, значит, отработаем. Без эксцессов.
– Есть ближний контакт с бомбардировочной группой, - подтвердил Синицын.
– Есть выход на устойчивый приём. Выведение машин в посадочный коридор по готовности. Борт четыре в приоритете.
– Выведение приоритетной машины в посадочный коридор разрешаю, - согласился Байкалов.
– Орбитальное сопровождение разрешаю. Давай, Андрюха, работай.
Пыхнули невидимые с такого расстояния двигатели орбитального бомбардировщика - и беспилотник под чутким контролем старшего лейтенанта Синицына покатился с крутой орбитальной горки всё ниже и ниже в атмосферу.