Орбитал

Домашний советник

Арфиды – радиочастотные маячки с микрочипами. Арфиды используются для инвентаризационного контроля в производстве и розничной торговле.

Анализ потребительских предпочтений – комплексное маркетинговое исследование для выявления достоверной информации о значимости тех или иных характеристик товара при выборе данного товара респондентами. Является универсальным инструментом массовых продаж.

Сквозь уплывающий туман утреннего сна в сознание вползла негромкая музыка. Я открыл глаза. Видеообои на стенах, словно покрывало, развернули изображение заснеженного скалистого склона. Мягко зашипел ионизатор воздуха. Мелодия на несколько секунд погасла и приятный ровный баритон произнес:

– Внимательно изучив ваши предпочтения, а также учитывая нынешнее психофизиологическое состояние, ваш домашний советник "Норитсу"

дарит своему хозяину утреннюю симфонию Листа на фоне альпийских горных вершин. С добрым утром!

Я выпрямился на постели. Бросил взгляд на часы. Семь утра. Самое время проснуться. Все отлично. Встал босыми ногами на подогретый паркет и зажмурился от удовольствия. До чего же уютно ощущать себя в оазисе тепла и комфорта в окружении столь неприветливого пейзажа. Пусть это только экраны. Но там завывают суровые порывы ветра, кружатся льдистые снежинки, а у меня здесь двадцать пять по Цельсию, идеально выверенная влажность и теплый пол. Один-ноль в пользу "Норитсу". Я прошлепал в ванную. Зеркало приветливо мигнуло мне зеленым огоньком:

– Проанализировав данные, полученные с арфидов, ваш домашний советник предлагает своему хозяину загрузить новое программное обеспечение для кухонного синтезатора "Енами – сорок шесть – дельта". Новые удивительные рецепты от лучших поваров планеты, одобренные лицензированными вкусовыми тестерами, разнообразят ваше утреннее меню. Подтверждаете?

– О, да. Конечно, – прочавкал я полным ртом зубной пасты.

– Спасибо.

Я нанес шейв-крем, потом смыл его вместе с щетиной. Завершив туалет тщательным омовением моей короткой, но густо пророщенной шевелюры, я проследовал на кухню в предвкушении вкусного завтрака. Утренний прием пищи для меня всегда являлся святым мероприятием.

Маленькая тарелка бобов в маслянистом томатном соусе, а напоследок – вкусная душистая булочка с кусочком прожаренного бекона и большой ароматный бокал кофе без кофеина. Превосходно. Я почувствовал себя полным сил и позитивного настроения. Благодушное состояние деликатно прервал голос моего электронного друга:

– Я рекомендую вам ознакомиться с последними новостями из Внешних Территорий, чтобы быть в курсе событий, волнующих общественность.

– Подтверждаю.

Альпийский склон осыпался по экрану цветной мозаикой, и вместо него из стен проступила тревожная картина многочисленных рядов бритвенной проволоки. Послышалось монотонное жужжание тока высокого напряжения. Вдали, за разделительной полосой, бесновались толпы протестующих демонстрантов. Мелькали флаги, лозунги, воздух высверкивали сигнальные ракеты, целый лес рук вздымался в едином порыве – требуя и проклиная. И это на фоне самого умиротворяющего природного пейзажа – соломенно-желтой травы, сливающейся на далеком горизонте с бескрайней голубизной неба. Раздалось мелодичное контральто диктора:

– Обстановка на границе продолжает вызывать крайнюю озабоченность всего нашего общества. Протестующие иностранные граждане выдвинули новые требования – немедленный снос полосы безопасности, изменение квот на въезд мигрантов, ликвидация медицинского ценза. Для снижения градуса напряженности, нашим пограничникам пришлось произвести дополнительное предупредительное бомбометание по прилегающим к границе районам. По всей территории контрольной полосы непрерывно барражируют наши многочисленные беспилотные летательные аппараты. Министерство иностранных дел вновь призвало наших иностранных партнеров навести должный порядок на своих территориях. Иначе мы продолжим вынужденное применение силы для защиты целостности своего государства и его граждан.

Вместо колючей проволоки на экране возникло мужественное, словно высеченное из гранита, лицо нашего военного специалиста. Я невольно пожалел этого человека – ему бы в кино сниматься, играть роли античных героев, а ему, бедняге, приходится по шесть часов в день неотрывно глядеть в экран мониторов и нажимать на гашетку джойстика, выпуская кассетные снаряды в этих несчастных полуживотных.

– Сразу хотел бы успокоить наших граждан – ситуация в прилегающих к границе регионах полностью контролируется нашими электронными силами самообороны, – сохраняя суровую невозмутимость, заявил пограничник. – Когда демонстранты приближаются к разделительной полосе, солдатам, к сожалению, приходится открывать по ним сдерживающий огонь. Дефицит продовольствия и крайне низкий уровень жизни по-прежнему толкает иностранцев на такие отчаянные и бессмысленные поступки. Считаю необходимым еще раз заверить общественность – мы и в дальнейшем готовы защищать нашу территориальную целостность и спокойствие наших домов.

Волевое лицо военного сменилось безумной картинкой толпы митингующих. Исступленные лица – сведенные в безумии злобы скулы, выкаченные в припадке ярости глаза, раззявленные

в хаосе многоголосого ора рты. Какой кошмар! Я почувствовал, как у меня самого внутри поднимается волна гневного возмущения. Как смеют эти дикари претендовать на гражданство в нашем спокойном цивилизованном обществе? Они не сумели построить экономику своей страны и теперь волной эмиграции собираются разрушить нашу! И это, несмотря на нашу постоянную помощь. Мы дали им все – огромные долгосрочные кредиты, гуманитарное образование, с любовью привили свою культуру, свои ценности и идеалы. Направили на единственно верный путь развития. И что же? Всеобщая энтропия, как результат. Положительно – эти существа просто неисправимы. Хорошо еще, что по международной конвенции они лишены высших военных технологий и самого эффективного вооружения. Военных роботов и беспилотников, например. Страшно подумать, что могло бы произойти, если бы не предусмотрительная осторожность наших политиков. К сожалению, иногда насилие необходимо. И это очень плохо, поскольку наше мировосприятие всегда базировалось на принципах исключительного гуманизма.

На экране успокаивающе мелькнула знакомая картинка столицы с высоты птичьего полета. Острая симметричность шпилей, живописные конструкции домов, окаймленные пушистыми хлопьями парковой зелени. Камера приблизилась, и стали различимы стремительные силуэты снующих машин. Еще более крупный план. Стайка малышей под бдительным присмотром воспитательницы переходит дорогу по виадуку безопасности и одновременно любуется окрестностями. Я зачарованно загляделся на их чистые, невинные мордашки, но мое невольное умиление прервал верный домашний советник:

– С учетом вашего сегодняшнего рабочего графика, я рекомендую остановить выбор на светло-сером костюме, белой рубашке и пурпурном галстуке.

– Подтверждаю, – мне и вправду сегодня надлежало выглядеть одновременно и официально и немного экстравагантно.

– Одежда поглажена и находится в вашем платяном шкафу.

– Отлично.

Мне необязательно было его благодарить, но хорошая работа всегда вызывает спонтанное чувство признательности. Через десять минут я оделся, придирчиво осмотрел свой внешний облик в ростовом зеркале в прихожей и спустился в прохладный подземный гараж. Моя машина доброжелательно моргнула желтыми огоньками габаритных огней. Плавно поднялась пластиковая створка ворот и, шурша новенькими шинами по бетонному покрытию, я выехал на узкую дорожку перед домом. Электродвигатель работал бесшумно. Круглое, как яичный желток, солнце уже начало взбираться вверх по небосклону. Дорога не изобиловала потоком машин. Навигатор, как и всегда идеально проложил маршрут, огибая утренний траффик. Мои мысли, успокоенные ровной ездой, потекли куда-то в сторону и, как часто это бывало в последнее время, постепенно притекли к Селесто. Несмотря на то, что я понимал и принимал непреложность ее аргументов, мне все равно сильно ее не хватало. Что-то опустело в моей жизни. Словно из тела удалили не самый важный, но, тем не менее, значимый орган. Как будто в брюшной полости возникла какая-то искусственная пустота. Вроде бы все по-прежнему: интересная и значимая работа, общение с коллегами и друзьями, посещение интернет-тусовок. А на самом деле – одиночество и затаившаяся в душе хандра. Магнитола пискнула, и голос домашнего помощника вежливо произнес:

– Проанализировав ваши биоритмы, я прихожу к выводу, что настроение моего хозяина нуждается в небольшой коррекции, и рекомендую вам прослушать "Прелюдию к послеобеденному отдыху фавна" Клода Дебюсси.

– Подтверждаю.

Музыка плавной умиротворяющей волной хлынула мне в душу, и тревоги, сомнения отступили. Вот и здание университета. Автопилот лихо припарковал машину на мое штатное место. Я поднялся по ступенькам широкой мраморной лестницы, раздавая и получая приветствия. На втором этаже ненадолго остановился напротив расписания, не нашел никаких изменений и проследовал в аудиторию. Весна проникала в помещение яркими солнечными лучами и беззаботным пением птиц за окном. Учебная комната стала быстро заполняться студентами. Я прибыл вовремя, как и планировал – ровно к началу лекции. В связи с моим нынешним психологическим состоянием, домашний советник настойчиво рекомендовал мне избегать близких корпоративных контактов с коллегами. В искреннем желании разделить невзгоды ближнего и ободрить, люди зачастую только растравляют заживающие раны. Я был с этим абсолютно согласен. На лекционном столе тихо пискнул зуммер. Стало быть, все студенты уже на местах, кроме подавших официальные сообщения о невозможности посещения лекции. Советник университета считал данные с арфидов. Можно начинать. Я поднял голову и на паузе внимательно оглядел собравшихся. Умные лица, подсвеченные интересом к занятию. Очень полезно установить визуальный контакт с аудиторией, прежде чем открывать рот. Некий ритуал взаимного доверия.