Орден дракона
Шрифт:
Он взглянул вниз, на своих подопечных, которые лежали на ковре в гостиной, спеленатые по рукам и ногам,— так, словно прикидывал, с кого лучше начать. Джо, Чарли и бабушка Роуз, превращенные в серебристые коконы из липкой ленты, не подавали признаков жизни.
Стэнли всегда нравилось сохранять — если, конечно, позволяло время — сувениры на память о своих жертвах. Глазные зубы. У него уже набралось целое ожерелье. Оно натирало кожу на шее, но Стэнли продолжал носить украшение. Для него это служило своего рода самобичеванием, и ожерелье он не снимал, невзирая на боль.
— Кто из вас застрелил Бена? — спросил Стэнли, по очереди сдирая пленку, залеплявшую рты его жертв.
Он склонился над бабушкой Роуз.
— Неужели ты? А с виду такая милая старушка.
— Отойди от меня,— буркнула в ответ бабушка Роуз.
Стэнли взял щипчики и пощелкал у нее перед носом.
— А Бен, в отличие от меня, был хорошим парнем и, возможно, сохранил бы тебе жизнь. Думаю, поэтому он и погиб. Нельзя быть слишком хорошим в этом поганом мире.
— А мне-то казалось, что орден дракона — священный орден,— заметил Джо.
— Так и есть! — воскликнул Стэнли и подошел к Джо.— Ты слышал о проповедях Распутина?
— Распутин был антихристом,— сказал Джо.
— Нет, Распутин был русский старец, целитель и проповедник,— возразил Стэнли.— Он понимал, что наша порочность проистекает из тесной связи с Господом, и чем больше и страшней мы будем грешить, тем ближе станем к Создателю. Чем ужаснее преступление, тем тесней эта связь.
— Да ты совсем из ума выжил,— покачал головой Джо.— И твой дружок Бен — тоже. Лично я доволен, что отправил его прямиком в ад.
— Знаешь, я что-то устал тебя слушать,— вздохнул Стэнли.
Резким движением он открыл Джо рот и запихнул в него щипчики. Он повернул руку — Джо застонал. Тут Стэнли рывком выдернул нужный зуб.
— Ты будешь первым! — торжественно объявил он и вскинул руку с вырванным зубом, любуясь им, точно драгоценным камнем.
— Из «Сирот» всегда получались хорошие мученики,— пробормотал Джо, сплевывая кровь на пол.— Давай действуй!
Стэнли наклонился, достал из сумки огромный крюк и зацепил его за изоленту, которой были обмотаны ноги Джо. Ухватившись обеими руками, он протащил жертву по гладкому деревянному полу к тому месту, где неподвижно лежал убитый Бен.
— Делаю это только ради него,— пробурчал Стэнли себе под нос.— Братья из ордена заботятся друг о друге даже после смерти одного из них.
И с этими словами он поволок Джо на кухню.
Бабушке Роуз казалось, что она пребывает в нескончаемом кошмарном сне. И хуже всего, что рядом с ней в этом сне находится ее внук Чарли.
— Что теперь будет с Джо? — Это были первые слова, которые произнес Чарли с момента, когда его связали.
— Не знаю,— солгала в ответ бабушка.
— Мне он нравится.
— Напоминаю. Он прострелил мне ногу.
— Он сделал это, чтобы заставить меня бросить пистолет. Это я во всем виноват.
Бабушка Роуз глубоко вздохнула.
— Ни в чем ты не виноват.
— Нет, это целиком моя вина! Почему ты только и знаешь, что спорить? Джо мог бы остановить этого гада, если бы я не помешал.
Тут из кухни донесся противный визг дрели и еще какие-то едва слышные звуки, видимо, Джо изо всех сил сдерживался, чтоб не закричать в голос.
— Давай поговорим о твоей школе, Чарли. Или о последней книжке, которую ты прочел. О чем угодно.
— О том, как мама и папа развелись?
— Я этой темы не предлагала, но раз тебе так хочется, почему нет?
Как им отсюда выбраться? Может, попробовать перекатиться по полу? Хотя входную дверь все равно не открыть.
— Нехорошо это.
— Ну, видишь ли, Чарли, двум людям совсем не обязательно…
— Жить вместе? Адвокат тоже так говорила. Но когда я спросил ее, что это означает, получилось, что если бы они не жили вместе, я бы не родился.
— Как «не родился», Чарли ? Ты обязательно должен был родиться.
Бабушка Роуз продолжала оглядывать комнату в поисках предмета, который мог бы помочь им освободиться от пут.
— Если б папа и мама не жили вместе, я бы точно не родился!
Только тут бабушка Роуз поняла, что отговорок Чарли не принимает ни от кого: ни от адвоката, ни от мамы с папой. Ни от нее. С ним надо беседовать всерьез, как с равным.
— А знаешь, что я раньше об этом думал, бабушка Роуз?
— Что, дорогой? — спросила она, глядя на него так, словно только сейчас поняла, что ее внук — личность.
— Помнишь, как ты водила меня в кафе и угощала мороженым?
Бабушка Роуз призадумалась на минутку. Да они ели мороженое тысячу раз.
— О,— протянула она, уловив ход его мысли.— В тот день, когда я к вам переехала?
— Да.
— Это был трудный день для всех нас, Чарли. Жаль, что ты не запомнил другие разы, когда я водила тебя в кафе-мороженое. При более веселых обстоятельствах.
— Я же тебя простил, ты знаешь.
— Простил? За что?
— За то, что ты соврала мне тогда. Ты сказала, что все будет хорошо, а ничего хорошего не было. Я видел, как иногда плачет мама. И папа тоже кажется таким несчастным и одиноким. У него не осталось друзей.
— У твоего отца полно друзей,— ответила бабушка, не переставая оглядывать комнату.
Взгляд ее остановился на корзинке для шитья. Она стояла возле кресла в гостиной.
— Он посещает разные модные вечеринки и приемы.
— Он говорит, что ходит на эти приемы, чтобы знакомиться с людьми, которым можно продать книги, ведь на таких приемах встречаются очень богатые люди. Но они ему никакие не друзья.
— Что ж, пусть так. Он всегда проводил с ними больше времени, чем с семьей,— фыркнула бабушка Роуз и тут же спохватилась: лучше бы она промолчала. — Прости. Наверное, это не слишком честно по отношению к твоему отцу.