Орден необычных
Шрифт:
– Есть кое-что. Завагат и Фолак объединились.
– Неожиданно… И на каких условиях?
– Полное слияние. Образовали новый дом – «Завагат и Фолак». Решения принимают вместе.
– Передерутся, хотя… Фолак умеет находить подход к людям… Выходит, мы потеряли одно место?
– Да, теперь третьи. И от первых двух приличный отрыв.
– Ясно.
Дориан задумался. Что дает высокое место в рейтинге? Разумеется, деньги. За участие в турнирах гладиаторские дома получают вознаграждения. Чем выше рейтинг – тем больше организатор платит за каждого представленного домом бойца или команду. Призовые за конкретные занятые места тоже платили, но это были уже не гарантированные деньги. Помимо прочего
– Ладно… Продолжай.
– Немет отправился в Аан. Вместе с Горбунгом и Тринтом.
– Да… Турнир ведь через месяц… И что, он на что-то рассчитывает?
– Ну сам понимаешь. – Мавет пожал плечами. – От жеребьевки зависит. Тринт очень хорош, но попадет в первом круге на какого-нибудь аанского графа…
Дориан кивнул. Аанская арена была вершиной их мира. В Арианских турнирах участвовали разумные со всей Такаронии – лучшие воины мира, а приз победителю вручал лично император. Принимали участие и гладиаторы. Загвоздка заключалась в том, что в Аане было запрещено рабство. Единственное послабление делалось как раз для владельцев гладиаторских домов, но только до момента, пока гладиатор не вышел на арену. Раб не мог участвовать в соревновании, и если это все же происходило, он тут же обретал свободу… или умирал. Второе случалось намного чаще. Не все бои на арене заканчивались гибелью участника, но апогеем соревнований оставался проходящий раз в три года Смертельный турнир. Сто двадцать восемь участников, среди которых бывших рабов не больше трети, и в живых остается только один.
– Ну а в общем, – продолжил Мавет, – не без проблем, но работа идет. Банк встал на ноги. Гостиницы, трактиры работают. В нашей части города все в целом спокойно. Новые бойцы… ну, есть парочка. Но последние два года в Сенате на тренировки делали акцент, как ты и велел. В небольших турнирах участвовали, но не более. Собственно, мы на втором месте-то держались за счет того, что ты здесь устраивал.
– Мы так и планировали.
– И теперь готовы к прорыву. Я так понимаю, – Мавет вопросительно глянул на Дориана, – в течение месяца мы вернемся в Сенат?
– Ты подобрал, кого можно здесь оставить?
– Есть человек. Справится.
– Хорошо. Хорошо… По строительству арен есть подвижки? – спросил Мерзт.
– Нет. – Мавет покачал головой. – Я, сказать по правде, даже не знаю, с какой стороны подойти. Монополия на проведение турниров – основа существования городов, способ набивать кошельки и управлять чернью. Строить арены больше никому не позволят. В Галурии наверняка то же самое.
– То же, – подтвердил Дориан. – Ладно… Будем этим заниматься.
Какое-то время они еще обсуждали текущие дела, потом появился Лепка. Сказал, что Цорк через несколько минут начнет смотр.
– Поглядим? – предложил Дориан Мавету. Сам он тренировок новичков старался не пропускать.
– Конечно.
Они вышли на балкон. Внизу, негромко звякая, падали в песок размыкаемые кандалы – Цорк в сопровождении пары надсмотрщиков готовился начать тренировку. Широкий внутренний двор, обнесенный колючей металлической сеткой, вплотную примыкал к баракам гладиаторов. Здесь же под открытым небом хранилось тренировочное оружие и с полдюжины специальных тренажеров. Выход из гладиаторского квадрата был только один и вел не за пределы особняка, а в его внешнюю часть, где работали служащие дома и жили надсмотрщики – еще одна мера предосторожности, оберегающая от бунта. Схожим образом было устроено большинство головных зданий гладиаторских домов, а отличались они размерами. Особняк дома Мерзт в Сенате включал в себя целых шесть тренировочных квадратов, негладиаторская часть насчитывала несколько десятков помещений, а внешняя стена комплекса надежностью и мощью напоминала укрепления порубежного замка.
В этот раз Цорк должен был опробовать восьмерых: шестерых Дориан купил с утра и еще двоих привели вчера вечером. Трое выглядели растерянно, еще столько же, судя по всему, осознавали, что их ждет – среди последних был черный, что радовало, значит, Мерзт в нем не ошибся. Природная стать сразу видна, а вот психологическая устойчивость… Большинство «новичков» думает не о том, как приспособиться к новым условиям, а до последнего цепляется за прошлое. Для гладиатора – смерти подобно. Взять того же варвара, за которого пришлось переплатить – он выглядел, прежде всего, разозленным. На Дориана, Цорка и ситуацию, в которую угодил. Такие редко переживают первый бой.
– А это что за труп? – удивился Мавет, увидев, как надсмотрщики выносят во двор бездыханное тело. Парня опустили на песок, развязали, потом один из охранников зачерпнул воды в угловой бадье и вылил ведро ему на голову. Парень захлебнулся, закашлялся, но подняться на ноги даже не попытался.
– Это? Это интересно. Кстати, он сейчас еще нормально выглядит. Вообще, странная такая история…
– Так, может…
– Нет, – Дориан сразу понял, о чем Мавет хочет спросить, – я проверил. От парня просто решили избавиться по какой-то причине, а убивать побоялись.
– Надо было хоть доктору показать…
– Показали. Сказал, что если парень от всего того, что с ним было, не умер, значит, еще тысячу лет проживет, так что… Я сказал Цорку, чтобы он его пощупал как следует.
Надсмотрщики тем временем, подобрав снятые кандалы, вышли за пределы квадрата. У решетчатой калитки остался лишь закутанный в мантию таромец – Собираен. Один из старейших членов организации, маг пятого ранга. Дориан попросил его в этот раз поприсутствовать на тренировке, хотя чаще всего не было и его – все с целью снизить к минимуму возможность утечки. Информация о возможностях и боевой форме любого из гладиаторов легко превращается в деньги. У Мерзта были и свои шпионы.
– Вы теперь рабы, – произнес Цорк. – И этого уже не изменить.
Смуглокожий великан выглядел по-настоящему устрашающе. Сам раб, а в прошлом и гладиатор в одном из боев лишился нескольких пальцев на левой руке, и с тех пор Дориан перестал им рисковать. Цорк и с травмированной рукой смог бы выиграть еще не один турнир, но как учитель был ценнее. Когда-то Цорк пытался сбежать, и неоднократно. И каждый раз Мерзту приходилось выплачивать немалые компенсации за убитых им стражников и даже магов, после того как Цорка возвращали.
– Вы можете умереть завтра, – продолжал Цорк, – а можете прожить еще долго, познав на собственной шкуре, что такое настоящие чувства. Ваши никчемные бесцельные жизни заканчиваются сегодня, и начинается новое осмысленное существование. Потому что теперь у каждого из вас есть цель – выжить. Для гладиатора выжить означает победить. Победа… – Цорк обвел рабов взглядом, хотя говорил на самом деле про себя. Каждый раз, когда он говорил эти слова, Дориан понимал – воин только сделал вид, что примирился. – Победа, – повторил Цорк, – вот ради чего вы живете.