Шрифт:
Роман: Проза
Аннотация: роман об адронном коллайдере
Andrew Лебедевъ
Падение Орла и Сокола
Фантастический приключенческий роман
ПРОЛОГ
1.
Саша включил иридиевый инициатор.
Время на всей Земле и во всей Солнечной системе остановилось.
В образовавшемся по оси иридиевого стержня зеленом коридоре бежали несколько фигурок.
Это были все знакомые Саше лица.
Ольгис Гимпель, Генри Браун, Ван Хэ, Марыля, Ребякин, Ира Кантер…
Теперь всех их втянет
– Еще не все кончено, Мельников, еще совсем не все кончено! – крикнул ему Гимпель.
– Встретимся в следующем этапе, – крикнул Генри Браун.
Его лицо уже начало искажаться изменениями недекартовых масштабов, его уже затягивало в черную дыру.
– До скорой встречи там! – крикнула Марыля.
– Я вернусь, – крикнула Ира Кантер, геометрически уже искаженная с непомерно длинной и узкой головой и ногами длиною с вагон-ресторан поезда Красная Стрела…
– Ира Кантер работает на ФСБ, – крикнул Ребякин.
Он тоже сильно вытянулся и через пару секунд должен был пропасть, втянутый в черную дыру.
– Я успел первым, – подумал Саша, – я успел первым.
Гена Семенов – был второй пилот, или как говорят в авиации – "правач" – то есть лётчик, сидящий справа от командира – и сегодня Гена был именинником.
Сегодня Гена самостоятельно выполнял весь комплекс действий по управлению полетом – от и до. От выруливания по бетону рулёжек, от волнующего отрыва от широкой Шереметьевской полосы и до скатывания снижения по глиссаде и до мягкого касания там – уже в аэропорту Шёнефельд – Восточный Берлин – Земля Бранденбург…
Командир – Иван Афанасьевич Здоровцев сегодня только контролировал его Гены действия и давал им оценку. Пора уже летчику Семенову самому пересаживаться в левое сиденье. Позади у Гешки Ульяновская высшее летное училище школа повышения квалификации – 20 часов на тренажере норвегия – Турция "Боинга 737", двести учебных виртуальных взлетов и посадок с внештатными ситуациями – от выключенной двигателя и с пожаром в нём, до невыпущенной стойки шасси… Теперь тренажерный опыт надо приумножить часами самостоятельной работы на реальной машине с опытным командиром. Осталось только налетать еще двадцать полетных часов – и вот Гешка уже наберет заветную тысячу. А это значит – что он скоро пересядет в левое кресло. Получит еще одну золотую галочку на погон, еще один шеврончик на плечо синего кителя и станет первым пилотом. И станет не Геной, а Геннадием Васильевичем. Или просто – командиром. Какое замечательное это слово – командир…
– Командир, в салоне все о-кей, – доложила старшая бортпроводница Леночка Загальская.
Даже на черно белом экране монитора было видно, какая у Леночки замечательная грудь. Никакого силикона – натуральный тридцать девятый размер трепетно-дрожащей от вибрации турбин естественной плоти.
– Вышка, я сорок два полста четвертый, разрешите движение на полосу.
– Сорок два полста четвертый, движение на полосу разрешаю, Многотонный "боинг" до горловин заполненный керосином тяжело катился по серому бетону, здесь и там почирканному белыми полосками снега – этими внешними знаками февраля, неведомого и неощутимого для авиационной элиты, ощущающей зиму разве что только через открытую форточку остекления
Поземка, кстати, мешала теперь видеть метки на бетоне. Метки, нанесенные для разного типа самолетов. Их габарит – метки синего цвета. По меткам видно, как рулить передней стойкой, чтобы не съехать с рулежки на мягкий грунт, чтобы правильно встать на полосе.
А съедешь на мягкий грунт, боковая стойка так увязнет, что придется вызывать тягача, заблокируешь полосу на час, а то и на два, сорвешь расписание – прощай репутация и карьерные перспективы!
– Леночка, кофе в постель, пожалуйста, – мягким теплым баритоном, от которого трепетно сомлевало не одно стюардессное сердечко, по внутренней попросил Иван Афанасьевич, и добавил, еще мягче и теплее, – у меня сегодня руки свободны.
Он мог это себе позволить, говоря такие вещи по внутренней связи, плюя на контрольку черных ящиков, Иван Афанасьевич первый ас их авиакомпании.
Ничего, пройдет пол-года, и Гешка тоже станет командовать по внутренней – Леночка, мне кофе в постель… Только вот, пойдет ли Леночка к нему в экипаж – вот вопрос…
– Вышка, я сорок два полста четвертый, хочу взлет.
Сказал и поймал себя на мысли, что нарушая уставную форму команды, в точности скопировал манеру Ивана Афанасьевича.
Даже представил себе, как на вышке усмехнулись.
– Сорок два полста четвертый – взлет разрешаю.
Встал на тормозах.
Левой рукой вывел все три сектора газа вперед до упора.
Боинг задрожал, казалось чуть не юзом сносимый теперь тягой двигателей.
Отпустил тормоза.
И тяжелый Боинг побежал.
Побежал, побежал…
И вот, легкий отрыв…
И Боинг задрав свою тупую морду к белесым облакам, уже летит. Летит, послушный штурвалу в Гешкиных руках. …
Лена Загальская обслуживала салон бизнес-класса.
Здесь, как всегда, пассажирами по преимуществу были мужчины средних лет.
Бизнесмены, артисты, спортсмены, а может и политики.
В прошлый раз у нее в салоне два депутата государственной Думы летели. А оттуда – из Шёнефельда – известная пара фигуристов – олимпийские чемпионы с показательных выступлений возвращались.
В этот раз особенно приметных и публично-знакомых Лена в салоне не приметила.
Как не приметила и особо подозрительных, вызывающих тревогу.
Ах, сколько у них было этих занятий с фэ-эс-бэшниками, как распознать террориста, да как действовать, как обезопасить кабину экипажа, как предупредить и вызвать вооруженного оперативника, находящегося в салоне эконом класса…
Но на этот раз среди пассажиров ее салона никто подозрений не вызывал.
По списку – пятеро с русскими фамилиями, славянской внешности с интеллигентными лицами, вполне внушающими доверие.
И четверо граждан Германии -наверное, ассимилированные турки. Эти – скорее всего бизнесмены. Вели себя естественно, подозрений никаких не вызывали. И на мусульман правоверных совсем не были похожи, потому как еще во время выруливания самолета на полосу попросили по стаканчику виски. Турки чисто говорили по-немецки и шутили с Леночкой, заигрывали, не переходя при этом границ дозволенного…