Орел и Волки
Шрифт:
— Остановите его! — взревел Катон, но было поздно.
Тинкоммий прорвался сквозь кольцо своих воинов и мчался к спасительному повороту дороги, за которым, судя по всему, находились его союзники-дуротриги. Принц бежал быстро и наверняка бы ушел, если бы один из бойцов не догадался швырнуть ему вслед дубинку. Та угодила бегущему в ногу, он споткнулся и полетел кубарем прямо в группу истомленных ужасным ожиданием пленных. С диким криками они набросились на виновника своих мучений, яростно молотя его связанными руками. Катон
— Уцелевших в усадьбу! Живо! Дуротриги могут нагрянуть в любой момент.
Непререкаемость его тона и властность оказали требуемое воздействие. Воины бросились к лежавшим на земле римлянам и, не обращая в спешке внимания на крики и стоны своих недавних врагов, потащили их к царской усадьбе.
Катон резко обернулся к Мандраксу:
— Забери остальных пленников! И возьми свору Тинкоммия под свой пригляд. Ответишь за каждого!
— Есть, командир, — ухмыльнулся Мандракс.
Оставив Волков выполнять приказание, Катон побежал дальше и свернул за поворот, откуда начиналась ведущая к главному въезду в Каллеву улица, что была много шире всех прочих. И замер на месте. Где-то шагах в тридцати от него всю эту улицу заполняли спокойно отдыхавшие дуротриги. Сотни вооруженных варваров привольно расположились между двумя рядами уходящих вдаль хижин. Стоило центуриону показаться из-за угла, как его тут же заметили. Послышался крик тревоги, и один из воинов, вскочив на ноги, устремился к Катону. Остальные тоже вскакивали и хватались за оружие.
Молодой центурион охнул, развернулся и припустил обратно. Вдогонку ему неслись яростные крики врагов. Снова свернув за угол, Катон увидел, что большая часть его людей, толкавших впереди себя ошарашенных пленников, а также атребаты, тащившие уцелевших жертв утреннего ужаса, уже почти добрались до ворот.
— Шевелитесь! — закричал он что было мочи. — Они идут!
Нараставшего рева, донесшегося из-за поворота, хватило, чтобы вся эта компания бешеным рывком преодолела оставшийся отрезок пути и ввалилась в ворота, нимало не думая о страданиях прихваченных с собой раненых. Снаружи теперь остался один лишь Катон, со всех ног мчавшийся к спасительному проему, который уже закрывался.
«Только не это!» — мелькнуло в его сознании.
Катон оглянулся через плечо и увидел, что дуротриги с яростными воплями топочут всего шагах в двадцати за спиной. Тяжесть доспехов тянула к земле, лишая надежды уйти от погони, и, отчаянно стремясь к все более сужавшемуся проему ворот, юноша бросил свой щит. Макрон и все остальные защитники царской усадьбы с замиранием сердца следили за происходящим, подбадривая товарища громкими криками.
Низко пригнув голову, Катон перепрыгивал через распростертые тела умерших от ран жертв расправы,
— Давай жми! — орал Макрон. — Они догоняют!
Катон вскинул глаза, увидел, что ворота уже совсем рядом, а затем, затылком почуяв опасность, бросился в сторону. Меч со свистом рассек воздух там, где он только что находился: клинок чиркнул землю, а его обладатель выдохнул проклятие. Катон, напрягая все силы, метнулся к щели, оставленной для него между массивными створками, и нырком вкатился во двор. Легионеры тут же налегли на тяжелые брусья, и преследователь, едва не сразивший Катона мечом, угодил между ними.
Череп его с тупым хрустом проломился, легионер пинком вытолкнул тело невезучего воина наружу, створки захлопнулись, и запор снова встал на место. Враги снаружи в бессильной ярости и досаде обрушили на ворота град грохочущих ударов, в то время как Катон, стоя на четвереньках, ловил ртом воздух.
— Катон! — крикнул Макрон ему. — Ты не ранен?
Катон помахал рукой.
— Отлично. Тогда тебе лучше подняться сюда и заняться осиным гнездом, которое вы там разворошили.
ГЛАВА 37
— Отнесите раненых в чертог, — велел Катон, поднимаясь по лестнице к Макрону.
Телохранители Верики уже сомкнулись перед царем, и Кадминий вновь бережно уложил старика на носилки.
— А с этим как быть, командир? — спросил Мандракс, кивнув в сторону окровавленного, избитого принца атребатов, валявшегося перед ним на земле, у подножия штандарта Волков.
Катон оглянулся через плечо.
— Отведи его туда же, в зал. Он должен быть связан, но доставлен в целости и сохранности. Невредимым, понял?
Мандракс с разочарованным видом ткнул Тинкоммия острием штандарта.
— Поднимайся, ты…
Катон выбросил предателя из головы и протиснулся мимо царских охранников к частоколу. Облепившие его легионеры и Волки швыряли всем, что подворачивалось им под руку, в сгрудившихся у ворот дуротригов. Ответных бросков или выстрелов производилось не много, в тесной толпе просто не было места, чтобы замахнуться дротиком или раскрутить пращу, так что под стеной число пострадавших росло куда скорее, чем наверху.
— Они никогда не учатся, — прокричал Макрон ему в ухо.
— Да уж, — хрипло отозвался Катон, еще не отдышавшийся после пробежки. Он вскинул руку: — Посмотри-ка туда.
Из лабиринта окружавших царскую усадьбу хижин на подводящую к воротам улицу выходило множество узких проулков. Дуротриги растекались по ним и пропадали из виду. Макрон повернулся к Катону:
— Я позабочусь о том, чтобы тут все шло как надо. А ты разберись, что это за проулки, и проверь, прикрыты ли все места возможных подступов к частоколу.