Ориноко
Шрифт:
Толкнув в бок Манаури, я проговорил:
— Акавои недалеко от Кумаки.
— Откуда ты знаешь? — удивился он.
— Мне сказал дым, который танцоры выдувают из костра. Присмотрись получше.
Вождь согласился со мной. В этих прерывистых клубах дыма он тоже усмотрел какой-то скрытый смысл.
— Что будем делать? — разволновался Манаури. — Давай остановим танец и погасим костер!
— Нет. Еще рано.
— Но эти предатели вызовут сюда всю банду!
— Ну что ж, ведь мы начеку! Впрочем, сейчас мы спутаем их планы и вмешаемся в этот дымовой разговор…
Я подозвал Арнака и Вагуру, стоявших неподалеку, и, посвятив их в наши предположения, велел быстро разжечь поблизости еще два костра и тоже выпускать из них дым через определенные интервалы.
— Это должно спутать сигналы «торговцев», — пояснил я Манаури, — но этого мало: надо снова выслать разведчиков и еще раз обыскать все берега озера, да повнимательнее.
Мои указания были тотчас выполнены. Не знаю, удалось ли акавоям что-нибудь понять, но они танцевали еще добрый час, по-прежнему выпуская облачка дыма, а рядом из двух подобных костров тоже поднимались вверх похожие клубы, но с иными интервалами. Сам дьявол не разобрался бы в этой мешанине. А тем временем два наших лучших отряда прочесывали заросли вокруг озера.
Разведчики вернулись поздно вечером. Никаких известий о противнике они не принесли, но другая весть потрясла всю Кумаку: Арипая и его близких нашли убитыми. На первых порах возникли подозрения, что это месть сторонников Карапаны. Более всего удручен происшедшим был Манаури, который никак не мог себе простить, что своевременно не переправил Арипая в селение, и ходил как в воду опущенный.
Мы были готовы к нападению этой ночью, но враг не появился. Едва рассветало, когда перед моей хижиной собрался отряд разведчиков и во главе со мной отправился к месту преступления.
Хижина Арипая стояла более чем в полумиле от Кумаки, и, когда мы добрались до нее, было уже совсем светло. В целях безопасности я приказал окружить хижину широким кольцом и направился к ней один, внимательно осматривая следы. Всю семью Арипая, его жену и двоих детей, я нашел в хижине, там, где их настигла смерть. Они были убиты ударами палиц по голове. Никаких признаков борьбы или других следов, по которым можно бы опознать убийц, не было.
Только выйдя во двор и тщательно осмотрев все вокруг, среди множества следов, принадлежавших, конечно, и членам семьи Арипая, я обнаружил на земле два небольших круглых углубления. Мне показалось, что я уже видел где-то подобные углубления, а минуту спустя меня осенило: это обычай акавоев — втыкать свои палицы в землю, и углубления, обнаруженные возле хижины, по размерам точно соответствовали их оружию.
«Значит, акавои? — подумал я, содрогнувшись. — Акавои здесь, на нашем полуострове?!»
ГДЕ ИХ ЛАГЕРЬ?
По возвращении в деревню новая неприятность: прошедшей ночью у нас украли одну из самых больших итауб. Лодка лежала неподалеку от шхуны. Наша стража бодрствовала всю ночь, и тем не менее кража свершилась. Вор, а скорее воры приплыли, вероятно, по озеру, с редкостной ловкостью стащили лодку на воду и увели. Мы снова, в который уже раз — черт побери! — выслали два отряда разведчиков: один по берегу, другой по воде, чтобы обшарить все вокруг в поисках итаубы. Если ее не найдут, мы, по крайней мере, уверимся в одном: вор или враг — а это одно и то же — приплыл по реке.
Я думал, как лучше организовать нам оборону, и сразу после завтрака велел позвать Фуюди, Арнака и Вагуру. Когда они пришли, я коротко изложил им свой план: жители Кумаки не должны показывать вида, что знают о краже лодки и убийстве Арипая. Затем я назначил через час в пальмовой роще осмотр всего огнестрельного оружия, имевшегося в нашем распоряжении.
— Отряды, посланные на озеро, взяли с собой несколько ружей, — напомнил Манаури.
— Ладно, обойдемся без них! — ответил я. — Впрочем, они взяли с собой всего три или четыре ружья, это не так уж много.
— Три, — уточнил Арнак.
— Значит, в роще должны собраться все, у кого есть огнестрельное оружие? — спросил Вагура.
— Да, все.
— Наберется около сорока человек. Ты думаешь, Ян, акавои не обратят внимания, что столько людей направляется к роще с ружьями и пистолетами?
— Надо думать, обратят.
— Значит, можно не скрываться?
— Можно, но пусть акавои думают, что мы хотим скрыть от них оружие, а им удалось подсмотреть за нами и его обнаружить.
— О-ей! Понятно! — воскликнул Вагура. — Пусть видят, сколько у нас оружия!
— Именно так! Ты, Арнак, проследи, чтобы в рощу перенесли со шхуны все имеющиеся у нас бочки с порохом.
— Вот всполошатся негодяи! — ликовал Вагура.
Тем временем акавои, как и накануне, разложили перед своими хижинами товар, и пошла торговля. Сегодня здесь толпились в основном женщины, мужчины занимались другими делами, а торговцы теперь не требовали столь высоких цен и охотно покупали аравакские ткани.
В назначенный час пальмовая роща превратилась в арену невиданного зрелища. Индейцы на высоте трех-четырех футов от земли привязали к стволам деревьев жерди и прислонили к ним стволами свои ружья всех калибров и размеров. Чуть выше на лианах, протянутых от ствола к стволу, развесили один подле другого пистолеты. Всего оказалось тридцать восемь ружей и тридцать четыре пистолета — внушительный арсенал, достойный уважения, есть на что посмотреть.
С помощью Арнака и Вагуры я тотчас же принялся за осмотр, и, надо сказать, весьма своевременно: ржавчина во влажном климате стала разъедать оружие, особенно недавно выданное нашим новым стрелкам. Сало, вытопленное из добытых нами апий, оказалось отличным лекарством от всех поверхностных болезней металла и помогло привести ружья в относительный порядок. Не меньше внимания уделил я тому, чтобы у каждого ружья был кожаный чехол, прикрывающий замок с курком и предохраняющий полку от влаги и дождя.
Осмотр оружия не был еще окончен, когда мне незаметно дали знать, что к нам приближается Дабаро. Рыбка все-таки клюнула на приманку! Мы намеренно не обращали внимания на акавоя, и, лишь когда он оказался рядом, я обратил на него вопросительный взгляд.
Нашим гостям — они же торговцы! — не возбранялось днем бродить по всей Кумаке, куда им заблагорассудится.
— У нас кончился хворост для костра, — обратился ко мне Дабаро. — Позволь пойти в лес за дровами. Мы не будем уходить далеко.