Орион взойдет (с примечаниями переводчика)
Шрифт:
В прошлый раз я делал это на высоте пятнадцати километров, но тогда у меня были инструменты... Что ж, прикидывай, птица, думай, не ошибись".
Он потянул за шнур. Пошел вытяжной парашют. Толчок - и раскрылся главный, расправился и наполнился, жестко ударив стропами. Иерн повисел немного, прежде чем смог позабыть о боли. "Я чересчур затянул падение. Завтра будут синяки". И в восторге: свободен! Мысль эта полностью вернула его в сознание. Иерн выбросил из головы все неземные красоты; ведь он авиатор, которому предстоит посадка. Точных данных у него не было, но никто не мешал наблюдать. Иерн принялся осторожно манипулировать стропами.
Диск Скайгольма над головой уменьшался. Наконец вернувшийся вес тела и посвист дали понять Иерну, что он вошел в эфирное королевство.
Звездный полог померк, оставшиеся светила наконец сложились в привычные фигуры созвездий. Раскачиваясь под широким бледным колоколом, Иерн по возможности управлял им. Канал и море не хотели съеживаться на горизонте, или не так?.. Ах-ха? Ветер-то с юго-востока... даже стропы трепещут.
Набравшись духу, он потянул за корд, и парашют вспорхнул вверх, стропы его щупальцами медузы вились в лунном свете. Началось падение, но не свободное, как прежде, а в плотном потоке... Иерн опускался, продавливая воздух, наконец раскрывшийся второй парашют затормозил полет.
Иерн рисковал и знал это. Основной парашют спокойно донес бы его до земли, однако в таком случае он мог особо не сомневаться, какой край встретит его внизу. Второй парашют представлял современное устройство, порожденное вдохновением ученых-маураев. Сложный, казалось бы, непрочный лопасти, несущие поверхности, элероны, трубки Вентури - но точный в полете, как глайдер. Такими пользовались не более чем в нескольких километрах над грунтом.
Он отвлекся. Люди верили в него: Тесс, Дени, его собственные друзья и пейзаны... Фейлис? Ну что ж, если ему суждено разбиться, значит, этого не избежать. Имело значение только то, что с помощью этого парашюта можно было добраться до Брежа <Область Бретанского полуострова, старинная форма Брейз.>, края, где его родила мать.
Крик Иерна зазвенел в шлеме.
...Он опустился на землю - едва не перышком - на дорогу, которую наметил сверху, пыль порхнула из-под ног серо-белым облачком. В лунном свете с обеих сторон вздымались деревья, предутренняя роса поблескивала на траве. Иерн разделся, и влажный ветер омыл его тело земными благовониями... Над головой заухала сова.
Первым делом следует позаботиться о самых компрометирующих деталях наряда. Иерн не стал углубляться в лес, на опушке с помощью ножа упрятал под дерн все ненужное. Обувь и плащ он сохранил, сняв знаки отличия. В таком виде вполне можно сойти за батрака.
А потом он вышел на дорогу, прекрасно представляя, куда идти. Не так уж далеко отсюда тропа уводила к руинам замка, брошенного за века до Судного Дня. Отшельник, обитающий в нем, предоставит ему кров и будет помалкивать, когда он уйдет.
Луна поднялась выше. В кротком свете ее плыл Скайгольм, уже ушедший в земную тень.
Глава 11.
1.
Новости дошли до Роники Биркен вскоре после того, как она пересекла реку Сейн, возвращаясь из похода по землям, лежащим за Рином <Совр. Сена и Рейн.>
. Паром с длинными веслами переправил ее отряд - полдюжины человек, фургон и коней - к пристани на левом берегу. Разместившиеся на сиденьях фургона и в седлах, они тронулись в путь - до Фонтейбло оставалось три или четыре километра.
Алек Закон пришпорил коня, чтобы догнать ее.
– Прекрасное утро, не так ли?
– спросил он, оказавшись рядом.
Она огляделась вокруг. Деревья - больше всего было ольхи и березы; ветви сходились над головой, образуя тенистый сводчатый коридор, а листья зеленоватым золотом отражали последние лучи солнца. Пора была уже не жаркой, однако до осени было еще далеко. Дорога хрустела гравием под копытами и колесами. Вокруг перепархивали птицы. На миг тоска по дому охватила Ронику, но Ляска лежала по ту сторону Северного полюса, и дикий простор ее лишь отдаленно напоминал прирученный лес посреди Доменам Прекрасное, - согласилась она.
– Может, отдохнем завтра?
– предложил Алек.
– Ты гнала нас самым безжалостным образом.
– В нашем положении медлит только безумец, - отрезала она.
– Ты знаешь это.
Мелькнуло воспоминание: "Можно было задержаться среди варваров на далеком востоке, они явно трепетали перед нами; в любом случае у них не было огнестрельного оружия. Там нам пришлось попотеть, дороги не изменились после Судного Дня. Но от полуцивилизованных западных алеманов следовало уходить побыстрее, чтобы кому-нибудь из них не взбрело в голову ограбить нас. Пусть отобранный груз скоро убил бы грабителей, но это не могло послужить заметным утешением".
– Видишь, мы в безопасности уже целую неделю.
– Он показал вокруг.
– А ты все еще погоняешь нас кнутом. Куда ты так гонишь, Ровика?
– Нас могут ждать на корабле.
– Если так, капитан Карст уже известил бы нас, не правда ли?
Она кивнула: да, в глуши они были лишены связи, но здесь ситуация переменилась. В любой самой крохотной деревушке Домена был общественный радиоприемник. Примерно один час в сутки Скайгольм транслировал платные сообщения, объявления принимали в центральных почтовых отделениях и передавали по графику. Микли заставил ее запомнить наизусть целый перечень кодовых фраз. Но она еще не слышала ни одной из них и теперь уже не рассчитывала - вполне обоснованно - получить указания по радио до прибытия в Кемпер. Быть может, ничего нового они не встретят и там, если в это время Микли будет занят своими махинациями вдалеке от корабля.
– Домен - это целая виноградная кисть штатов, и, хотя в каждом из них действуют свои собственные правила, - напомнила она Алеку, - наши бумаги позволили нам миновать все проверочные пункты. Но для местных мы всего лишь подозрительная шайка иноземцев, и если мы начнем медлить в дороге, какой-нибудь случайный чиновник, заметив это, легко может сделаться до чесотки любопытным.
– Ну и что? Пусть он прочтет наши документы, зачем ему интересоваться археологическим грузом, предназначенным для... э, Консватуара?
"Тоже мне - археологические находки: четыре неповрежденные плутониевые боеголовки, найденные возле Чехийского хребта. Опасливые туземцы обходили их стороной... Что могут добавить эти четыре головки к смертоносному содержимому других ракет, изломанных или разъеденных коррозией, уже проникшему в биосферу Земли.."
– По пути излишне подозрительных мы не встретили. Да ну, чего их бояться?
– настаивал Алек.
– Здесь мир царит не первый век; мы для них словно глоток свежего воздуха. Поверь мне, Ровика. Я знаю эту страну.