Орк из России. Сделано с любовью

Риш Мартиша

– Сынок! Там уже регистрация начинается! – теща точно поехала головой.

– Мама, мы все успеваем. У меня план!

Толпа вокруг забурлила, какие-то родственники, чья-то родня, тесть, вроде. А сам вижу только ее – свою хрупкую нимфу. Чуть не упал, пока подошел.

– Под ноги смотри! Брюки порвешь!

– Смотрю, смотрю.

– Скорее! Мы опоздаем.

– Еще пять минут у нас есть.

Поцеловал кружевную перчатку, плотно облегающую маленькую ручку моей судьбы.

Глава 34

Тимур

Как

же она хороша, как нежна, какие тонкие у нее пальчики. Боюсь даже погладить ее запястье сквозь тонкое кружево. Наваждение, морок, хрустальный сосуд, источающий внутренний свет. Я совсем потерял голову. Как я буду обладать такой? Как посмею к ней прикоснуться? Кажется, сожми чуть сильней, и волшебство растает искристой дымкой. Только теперь я начал понимать деда, словно прозрение наступило. Никогда не думал, что способен испытать подобное, это от него мне передалось по наследству вместе с орочьей кровью. Весь мир просто меркнет. Есть только она и ты, а все остальное не значит вообще ничего, ни победы, ни, теперь уже смешные, амбиции.

Я, грозный хан, готов пасть ниц перед этим невероятным чудом волею судьбы подаренного мне счастья. Перед глазами одна за другой встают картинки. Мечется испуганная лань, а Орда смеет тянуть к ней свои жадные руки. Хрупкий цветок срывает с себя, будто лепестки, одежду в шатре, следуя моему приказу. Черный город с запутанными улочками и каменной мостовой, где она потерялась. Московский тротуар, где я ее, наконец-то, настиг. И наши торопливые объятия вчера на прощание.

Ноги сами идут вслед за дивным созданием в платье цвета бескрайнего неба, что расстилается над всеми путями Орды, не знающими конца и края. Холл, мельтешение лиц, зал, чем-то похожий на тронный. Торопливо распахнутая рука Женьки, требующая кольца. Ехидное лицо Мары, откуда-то взялся шеф.

– Вы согласны…?

– Да!

Сердце замирает, а ну как она забоится и прямо сейчас мне откажет? Но в ответ на вопрос слышу Четкое "Да!"

– Жених, можете поцеловать невесту.

А ведь это наш самый первый поцелуй, самый горячий и самый нежный. Им я смогу утвердить свое начинающееся брачное право над прелестным цветком. Осторожно, боясь разрушить ткань, напоминающую скорее туман, поднимаю фату. На меня испытующе смотрят глаза моего оленёнка. Согнулся чуть ли не вдвое, притянул к себе и, наконец-то, поцеловал. Моя, только моя. Изумительная, желанная, нежная. И эта тонкая талия, и нежная кожа, и такая беззащитная белая шея. Все мое, никому не отдам. Еле заставил себя оторваться, прервать безумную страстную связь.

– Распишитесь и обменяйтесь кольцами.

Подпись ставлю, почти не глядя, просто не могу оторвать взгляд от жены.

– А почему не кровью? Так не считается!

– Марочка, любовь моя. На нашей свадьбе хоть уксусом. Не мешай им.

Мара? Мольбертик? Тьфу, Альберт. Не понял? А хвост? С хвостом-то он что делать будет? Хотя, при чем тут хвост? Это же Мара! Трындец шефу.

– Поздравляю. Тимур, следующая свадьба моя! Марочка почти согласилась. Просит твоего разрешения. Ты не знаешь, при чем здесь ты? Ты ей вообще кто?

– Родственник,

дальний.

– Марочка, Тимур разрешил. Ты расписалась? Пошли, успеем подать заявление. Кошечка моя рогатенькая!

Не стал слушать, подхватил свой трофей на руки теперь уже по праву мужа. Легкая, как пушинка, не смею слишком сильно прижать к груди. Смотрит глазищами прямо в душу. Кто-то, кажется, нас поздравляет. Не важно. Она моя. Я ее ни к чему не принуждал, она сама согласилась.

– Тимур! Садитесь ко мне, я порулю.

– Спасибо, Жень. Я сейчас и сам за руль не сяду, боюсь отпустить. Вдруг опять сбежит?

– Не сбегу.

– А что, уже удирала?

– Представляешь?

– А с виду такой ангелок. Можно я у тебя ее потом украду ненадолго на фотосессию? Для рекламы моего салона?

– Мое и только мое! Ррр. Мару кради, разрешаю.

– А что, это идея. Но боюсь, художник тоже ее не отдаст.

– Какой художник?

– Мольберт.

– Это мой начальник. Не знаю.

– Тебе не тяжело? Я не убегу, честное слово супруги Великого Хана.

– Не тяжело. Ты совсем ничего не весишь, буду откармливать. Ты что больше всего любишь?

– Жареную курочку и торты со сливками. И еще мороженое с шоколадной стружкой. А теперь полюбила кислющие апельсины тоже.

С рестораном теща постаралась на славу. Такого дурдома я не видел никогда и нигде. Вчерашнее засилие азиатской кухни в нашем офисе теперь кажется просто цветочками. Исполненные профессиональной гордости и тщеславия официанты вынесли первое блюдо. Плов в окружении борща в стадии макарон, – объяснили каждому любопытному гостю. Сверху плова, кокетливо подрагивая, возлежит горка желе, почему-то с изюмом. Самое интересное, что вышло довольно вкусно. Конечно, не так, как готовят в родной мне Орде, и даже не так как на южной Тамани, но все же.

Гости радостно кричат «Горько!» Это сокровище стало моей женой! Супруга в искреннем смущении опускает глаза, заливаясь румянцем. Сладок подаренный мужу поцелуй. Сладок и нежен как бутон розы.

Следом подали второе блюдо. Шашлык отчего-то из перепелиных грудок, каждая порция лежит под своим стеклянным колпаком, в каждом клубится дым. Мара радостно потирает руки и вроде бы что-то колдует. Тесть добыл хрустальный графин. Теща зорко следит за дымом, по ходу что-то считает.

Гости нервничают, но все еще подают голос. «Горько!» теперь звучит с легкой ноткой вопроса, сомнением в адекватности жениха. В глазах олененка притаились лукавые искорки. Словно легкой щекоткой какой-то соблазнительной радостью наполнился второй поцелуй.

Принесли что-то в свекольно-морковном кляре под каким-то экзотическим соусом, отдаленно напоминающее рыбу. Закуска – роллы со вкусом селедки под шубой.

Интересно, о чем думала теща, когда решила все это заказать? Родня невесты находится в глубочайшем шоке и подозрительно косится на меня. Очень тянет сказать, что все это придумал не я! И вот ту подозрительную легкую пену на канапе с паштетом тоже не я заказал.

«Горько!» звучит приговором. Олененок впервые несмело и ярко ответила на мой поцелуй.