Оркнейский свиток
Шрифт:
Сигурд Харальдссон переехал в дом престарелых, где ему будет хорошо. Пустошь выставлена на продажу. Время от времени он пишет мне письма, и дрожь в его руке, судя по почерку, становится все сильнее, но я всегда рада получить от него весточку. Его переезд стал возможным благодаря тому, что Тор теперь живет в комнате Перси в доме Эмили Бадж. Мне приятно сознавать, что они познакомились благодаря мне. Эмили разрешила Тору использовать подвал для мастерской, и благодаря его стараниям ее дом теперь — просто загляденье, судя по фотографиям, которые она мне присылает, да и у Тора нет никаких проблем с арендной платой. Делать копии — не преступление. Это может стать преступлением, если выставлять копию на продажу, утверждая, что она — подлинник, и это, действительно, попытка обмануть.
Тору нравится жить с Эмили. Уверена, это так. Эмили постоянно хлопочет вокруг него, делает ему чудесные бутерброды из хлеба без жесткой корочки и чай. Эмили, которой исполнилось шестьдесят четыре года, получила водительские права, да хранит ее Господь, и несколько раз в неделю отвозит Тора к отцу в фургончике, который отдал ей Сигурд. Еще она возит Тора навестить Свейна и Одди, теперь проживающие на ферме в замечательной семье, где им разрешается свободно бегать, и собаки всегда рады видеть Тора.
Уиллоу совершенно поправилась, хотя удар по голове оказался довольно сильным, и мы все волновались за нее. Они с Кенни собираются пожениться, переехать в Эдинбург и как можно чаще приезжать в Оркни. Я им завидую. Должна признать, что большая часть из того, что она говорила мне, было правдой. Конечно, кое-что она преувеличила, что-то рассказала не до конца и с путаными объяснениями, но, по сути, она говорила правду. Думаю и в этом есть параллели с историей Бьярни: чтобы отыскать крупицу правды среди вымысла, необходимо приложить усилия, а в случае с Уиллоу, я оказалась не самым хорошим специалистом в деле отделения зерен от плевел. Когда начался судебный процесс по определению наследника дохода от продажи товаров из магазина Тревора, Уиллоу выяснила, что у Тревора есть родственник на Оркнейских островах. Как и говорила, она собиралась повидаться с этим родственником, которым оказался Кенни, и отсудить часть денег. Она не сказала мне, потому что собиралась в Эдинбург, а не на Оркнейские острова, и не думала, что встретится со мной.
Ее планы изменил свиток. Она нашла его и, догадавшись, что свиток привезен из Шотландии, взяла его с собой. Кенни, умевший читать руническое письмо, объяснил ей, о чем сказано в свитке, и они вдвоем направились в Оркни. Познакомились они конечно не на пароме, но как говорит Уиллоу, именно там они без ума влюбились друг в друга. Ничего из этого она мне не рассказала, потому что сначала стеснялась, а потом был период подозрительности в наших отношениях. Было бы хорошо, если Уиллоу получит миллион долларов, найденный в банковском сейфе, потому что Тревор действительно продал секретер, а Дэз за него заплатил. Правда, пройдет немало времени, прежде чем будет принято решение о передаче этой суммы, но вряд ли Уиллоу сильно расстроится, если не увидит этих денег.
Кенни действительно был знаком с Лестером по университету. В течение нескольких месяцев Лестер был под подозрением, но в связях с наркобизнесом Александера замечен не был. Лестер сказал, что не стал признаваться мне в тот первый день, когда мы встретились в его магазине, что это он продал секретер Макинтоша Роберту, потому что полагал, что то, что его клиенты не продают или продают и какова сумма сделки, является конфиденциальной информацией, и, знаете, я с ним согласна. Он сделал все, что было в его силах, чтобы помочь мне, предложив пойти с ним на торжество и представив меня Роберту и Майе. Со временем я получила требуемый результат, а Лестер очень извинялся передо мной за то, что утаил эту информацию. К тому же он и понятия не имел, что Роберт продал секретер Блэру.
Что делать с котелком до сих пор неясно. По шотландскому закону о кладах о таких предметах, как котелок, необходимо сообщать властям, которые будут решать, что с ними делать. Саймон Спенс говорит, что это очень необычная находка. Ученые обнаружили в нем следы галлюциногенного вещества, объясняющего,
Что касается самой саги о Бьярни, то она рождает больше вопросов, чем ответов. Котелок, который, как полагают ученые, действительно привезен из Северной Европы, старше самого Бьярни по крайней мере на тысячу лет. А гробница, в которой Перси нашел его и о чем говорит анализ почвы, на три тысячи лет старше котелка. Значит ли это, что, когда сага о Бьярни была впервые записана, в нее вошел фрагмент гораздо более ранней саги? Может, Бьярни столкнулся с каким-то тайным культом, ритуалы которого уходили корнями в еще более давние времена? Может, он нашел или скорее всего украл котелок, а потом придумал историю о том, как в лесу его взяли в плен, объясняя свое длительное отсутствие своим товарищам по путешествию? Этого мы никогда не узнаем.
Несмотря на это Спенс склонен верить саге о Бьярни, даже если никто не сможет доказать, что все сказанное в ней — правда, потому что руническая надпись, найденная в оркнейской гробнице, гласит: «Здесь был Бьярни Харалдссон». Возможно, эту руническую надпись обнаружили недавно, да и котелок тоже, а потом была придумана связанная с ними история, а не наоборот, так что решайте сами верить саге о Бьярне или нет.
Конечно, котелок бесценен, и ни Эмили Бадж, и ни Сигурд никогда не получат за него денег. Вряд ли они сильно расстроятся по этому поводу, храни их Господь. Они просто хотели убедиться, что котелок окажется там, где его оценят по достоинству. Они согласились передать его в дар при условии, что в дарителях будут указаны Сигурд и Тор Харалдссоны, а также Магнус Бадж. После работы, которую провели хранители музея, котелок предстал во всей красе. Большая часть серебра, которым он был покрыт, сохранилась, а также — участки с чеканкой, где изображаются лесные сцены с оленями, и отрезанные головы, которые, кажется, вот-вот заговорят. История Бьярни с каждым днем кажется все более правдивой.
Майя Александер избежала обвинений в смерти мужа. Мы все подтвердили, что это была самозащита, и что на самом деле она всем нам спасла жизнь. Майя вернулась в Нью-Йорк, теперь она Майя Хаусман, это ее девичья фамилия. Я бы, не раздумывая, вернула себе девичью фамилию, окажись я в ее ситуации. Она ищет работу, поскольку все активы ее покойного мужа заморожены. В тот роковой день она поверила в мою правоту не из-за меня и даже не из-за своего мужа. И даже не из-за Уиллоу, лежащей без сознания в грязи. Это был одним из тех мгновений, когда все то, что стараешься не замечать, вдруг становится очевидным. В мозгу Майи ее подруга Бев и Роберт были идеальной парой, возможно, Майя всегда тайно была влюблена в мужа своей лучшей подруги. Бев доверяла ей, но Майя или не могла, или не стала слушать того, что Бев пришлось сказать. В тот роковой день под дождем вдруг обнажились все страхи Майи, и она все поняла. И, как сказал тогда Роберт, она знала, что должна сделать, хотя вряд ли он имел в виду именно это. Она говорила, что, помимо произошедшего с ее подругой, и того, каким ничтожеством оказался Роберт, она сожалеет еще и о том, что ей никогда не найти в себе сил вернуться в Оркни. Здесь было разбито ее сердце.
Я ее понимаю. Несмотря на все то, что произошло в Оркни, я постоянно вспоминаю холмистые сельские пейзажи, мягкий ласковый воздух, опускающиеся на зеленые склоны облака, искристые воды Сент-Маргарет-Хуп и даже дикую ярость ветра и моря. Больше всего мне вспоминается доброта совершенно незнакомых мне людей. Перси говорил, что ищет избавления. Не думаю, что он искал именно этого. Он говорил, что я приехала в Оркни найти доказательства, и я их нашла. Но сверх того, я обрела глубокое чувство истории, похоже на бесконечный поток, постоянно присутствующий в нас. Я рада, что вдыхала тот же воздух, чувствовала на своей коже те же капли дождя и любовалась теми же закатами, что и Перси, Сигурд, Тор, и конечно, Бьярни Скиталец. Это и есть настоящие сокровища Оркни.