Орлы Екатерины в любви и сражениях

Иван Иванович Бецкой (1704—1795) от «незаконного» рождения в шведском плену до «парижского романа», встречи с внебрачной дочерью в России и воспитания внука.

Это было время, когда ещё не родились ни будущая императрица Екатерина Великая, ни герои «из стаи славной Екатерининских орлов». Ещё Россия стонала, вздёрнутая на дыбу преобразователем, пытавшимся превратить её в сырьевой придаток Запада. Ещё не сбросило русское воинство ярмо нарвского

Ещё не вернулись домой русские воины, оказавшиеся в шведском плену…

Именно в то нелёгкое время, в самом начале XVIII века, и именно в шведском плену, благодаря таинственному любовному приключению русского князя Юрия Трубецкого, появился на свет человек, которому суждено было сыграть великую роль в истории Русской правящей династии.

Почему я сделал такое предисловие? Об этом читатели узнают из повествования о человеке, которого пока не называю по имени, и о его рождении, уже представлявшем собой сюжет для любовного и не просто любовного, а даже детективного любовного романа. О его детстве, прошедшем на чужбине, где отец находился в плену, о его юности в Копенгагенском кадетском корпусе и трагедии, прервавшей военную службу, наконец, о его путешествии в Париж и любовных приключениях в Париже, положивших начало легенде, которая при ближайшем рассмотрении становится правдой.

В результате парижских приключений, а проще говоря, в результате любовного романа и произошли события, повлиявшие не только на самого нашего героя и его жизнь, но и на судьбу женщины, его возлюбленной, которую через годы судьба занесла в Россию. Причём приехала она в Россию по высочайшему приглашению, и приехала не одна, а с дочерью…

Ну а теперь обо всё по порядку.

Жил в России на рубеже XVII – XVIII веков Иван Юрьевич Трубецкой, сын боярина Ивана Трубецкого и Ирины Васильевны Голицыной – сестры знаменитого фаворита царевны Софьи Алексеевны, Василия Васильевича Голицына.

Князь Иван рано лишился матери – умерла урождённая княжна Голицына в 1679 году, когда ему исполнилось всего два годика.

Род Трубецких знатен, известен на всю Россию. Породниться с ним – честь великая. Князь Иван Юрьевич женился рано, выбрав в жёны княжну Анастасию Степановну Татеву, как отмечено биографами, «последнюю представительницу старинного и уважаемого русского рода». Женился рано – рано и овдовел. Умерла молодая жена в 1690 году.

К числу любителей холостых забав князь Иван Юрьевич не относился, он мечтал о хорошей, доброй семье, а потому уже в следующем, 1691 году венчался с новой избранницей – двадцатидвухлетней Ириной Григорьевной Нарышкиной, троюродной сестрой матери царя Петра, царицы Натальи Кирилловны.

Через год родилась в семье первая дочь Екатерина.

Казалось бы, жить да жить. Что ещё нужно богатому и знатному молодому человеку?! По службе продвигался Иван Трубецкой быстро. Сказывалось родство с царской семьёй. Уже в 1693 году стал он капитаном, а через год полковником Преображенского полка.

Известный русский историк Дмитрий Николаевич Бантыш-Каменский в книге «Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов» рассказал, что царь настолько доверял Трубецкому, что в 1698 году во время подавления восстания стрельцов «поручил надзор за мятежной сестрою своей, которая содержалась под стражею в Московском Девичьем монастыре».

Поведал он и о выполнении князем этой, как оказалось, непростой задачи:

«Трубецкой должен был остерегаться не одной хитрой Царевны, но и отчаянных Стрельцов: сделав подкоп под самую комнату, где стояли часовые его, они проломали пол, освободили Софию и потом устремились на стражу. Тогда Трубецкой заперся в келье, желая скрыться от мщения ожесточившихся мятежников. Уже Стрельцы приближались к тому месту, как, к счастию Трубецкого, один товарищ их, бывший до того брадобреем князя, ему преданный, бросился вперёд, желая будто показать им дорогу и отвел, таким образом, убийц от кельи, в которой он находился, способствовал его побег».

Не рассказывая подробностей о потрясших Москву изуверствах царя – «не модно» было в ту пору подобные факты про возвеличенного преобразователя сообщать, – историк поведал о князе, который показал себя человеком, помнящим добро:

«В числе связанных Стрельцов, которых головы лежали на плахах, Трубецкой заметил брадобрея, спасшего ему жизнь. Немедленно великодушный Князь повергся к ногам царя, описал поступок осуждённого, просил, умолял о пощаде, получил желаемое; но не довольствовался исходатайствованным прощением Стрельцу: поселил его в одной деревне своей, освободил навсегда потомство от оброка. Благородный поступок, заглаживающий событие монастырское!»

Казалось бы, подумаешь, обратиться к царю с просьбой. Но не так уж это было безопасно в те страшные дни, когда Пётр, по сообщению современников и историков, был совершенно невменяем…

Историк В. Мавродин в книге «Пётр I» писал:

«Всего казнено было 799 стрельцов. Всё это время Пётр находился в состоянии сильного душевного возбуждения и нервного расстройства. На одном из пиров у Лефорта, раздражённый чем-то, он выхватил шпагу и, не сознавая, что делает, начал колоть и рубить направо и налево. Его еле успокоил “Алексашка” Меншиков. На другом пиру сам “Алексашка” был избит до крови Петром за то, что танцевал, не сняв сабли…»

И всё же Иван Трубецкой, который видел, каков Пётр в те дни, решился просить за своего спасителя. Это был смелый поступок…

В 1698 году Пётр Первый пожаловал ему чин генерал-майора и сделал Новгородским губернатором, отметив, таким образом, заслуги по охране заточённой в Новодевичий монастырь царевны Софьи Алексеевны.

Конечно, время стрелецкого бунта оставило тягостные воспоминания. В те осенние дни в Москве кровь лилась рекой. Только у ворот Новодевичьего монастыря и перед кельей царевны Софьи Алексеевны были повешены 195 стрельцов. Трое из них были повешены перед самыми окнами так, что узница могла легко достать до них рукой. В руки казнённым были вставлены челобитные. Пять месяцев не убирали тела зверски умерщвлённых стрельцов.

Новгородское губернаторство помогло понемногу отойти от тяжёлых впечатлений и воспоминаний. А в 1700 году родилась в семье вторая дочь Анастасия, которая тем в истории знаменита, что в первом браке была супругой молдавского господаря Дмитрия Кантемира, которого очень ценил царь Пётр, а во втором – за принцем Гессен-Гомбургским Людвигом. Принц впоследствии оказывал покровительства нашему герою, имя которого называть и теперь пока рано.

Итак, жизнь и карьера князя Ивана Юрьевича Трубецкого складывались более чем благополучно. В тридцать один год он стал генералом. К генеральским званиям тогда ещё только привыкали. Введены они была Алексеем Михайловичем, и первым русским генералом стал, как известно, отважный, дерзкий, талантливый военачальник Григорий Иванович Косагов.