Орлы и звезды. Красным по белому
Шрифт:
– В этом случае ваши планы относительно Екатеринбурга, да еще при таком недостатке времени, представляются рискованной авантюрой!
– воскликнул Илья Иванович.
– Называйте это, как вам будет угодно!
– сухо ответил я.
– Однако я привык выполнять поручения точно в срок, независимо от того, как это выглядит в чьих-то глазах.
– Не сердитесь, товарищ, - примирительно сказал инженер.
– Я совсем не хотел вас обидеть. Наоборот. Я хочу предложить вам помощь не только в приобретении документов.
– Даже так?
– Именно так! Боевая группа ведь не должна быть многочисленной?
–
– Вот видите! А у нас при депо и железнодорожных мастерских уже существует боевая дружина числом тридцать два человека.
– Тимоха с товарищем из их числа?
– спросил я.
– Да. И я понимаю, что вы имеете в виду. Боевой настрой у товарищей высокий, а подготовка недостаточная. Вот я и предлагаю вам задержаться у нас на пару месяцев. За это время вы обучите дружинников военному делу, а, заодно, отберете из их числа шестерых, которые поедут с вами в Петроград.
Я сделал вид, что размышляю над его предложением. На самом деле мне просто нужно было проанализировать ситуацию, которая складывалась для меня чересчур гладко. Пара тумаков и я нашел постой. Принял решение податься в Петроград и не в одиночку, а с группой преданных мне боевиков, и на тебе блюдечко с голубой каемочкой. С первого захода попадаю именно к большевикам, хотя, если мне не изменяет память, в те времена... Что значит 'те'? Для меня-то они как раз эти. Неважно, 'те' - 'эти', но верховодили в конце 1916 года в будущем Барабинске меньшевики и эсеры, а мне подфартило попасть к большевикам. Мало того, мне сходу предлагают заняться обучением боевой дружины и потом отобрать бойцов в свой отряд. Подстава? Очень было бы похоже, кабы не одно 'но'. Кому я тут, нафиг, сдался? Что, в этой дыре кто-то ждал попаданца? Бред. Тогда что? А не думаешь, ты, Глеб Васильевич, что тебе просто везет. Тупо, против всех правил, везет - и ничего больше. И поскольку другого объяснения пока нет - воспользуемся этим.
– А что, Илья Иванович, пожалуй, я соглашусь!
Лицо инженера, который следил за моими раздумьями с некоторой тревогой, просветлело.
– Вот и отлично! Что касается паспорта... Как у вас с наличностью? 'Катенькой' располагаете?
Я припомнил, что как минимум одна сторублевая купюра среди собранных для меня Макарычем денег имелась. Поэтому утвердительно кивнул.
– Прекрасно!
– видимо обрадованный тем, что не придется потрошить партийную кассу, воскликнул Илья Иванович.
– Тогда поступим следующим образом. Вы, вместе с машинистом Знаменским и его дочерью, наведаетесь в местный полицейский участок и запротоколируете там утерю документа. Затем с этой бумагой едите в Каинск. Там в управе спросите господина Выручайло, - говорящая, согласитесь, фамилия!
– и он за сто рублей выправит вам временный паспорт.
– Так просто?
– удивился я.
– Не просто, а за сто рублей, - напомнил инженер.
– А потом это будет далеко не первая услуга, которую нам окажет господин Выручайло.
– Сочувствует нашему делу?
– поинтересовался я.
– Просто любит деньги, - пожал плечами Илья Иванович.
– С жильем у вас, как я понимаю, все в порядке. Вы ведь у Знаменских остановились?
– Да, но я бы хотел оттуда съехать.
– Что
– удивился инженер.
– Хозяева не глянулись?
– Скорее наоборот, - буркнул я, чувствуя, что краснею.
Это не осталось незамеченным, и Илья Иванович понимающе покачал головой:
– Оно так. Варя девушка видная. А при вашем образе жизни такая привязанность ни к чему. Я верно истолковываю?
– Верно, - вздохнул я.
– Да и Тимоха это не одобрит...
– как бы продолжил мысль Илья Иванович, но тут же спохватился: - Ладно, есть у меня для вас жилье! Я снимаю небольшую квартиру, так одну комнату готов уступить вам - устроит?
– Вполне!
По дороге в полицейский участок Варя взяла меня под руку, при этом лицо ее было преисполнено решимости. Василий Митрофанович чуть приотстал, и хотя я постоянно чувствовал на себе его взгляд, было неясно, толи он одобряет поступок дочери, толи не одобряет меня. В участке все сошло вполне гладко. Полицейский чин составил бумагу для управы, протянул ее мне и задал завершающий вопрос.
– Вы где остановились?
– Глеб Васильевич остановились у нас, - отчетливо произнесла Варя.
Полицейский хитровато посмотрел на меня, а я поспешил сказать:
– Василий Митрофанович и Варвара Васильевна оказали мне любезность, предоставив приют на несколько дней. Но сегодня я съезжаю на квартиру инженера Терентьева.
После моих слов в помещении повисла тишина. Потом я услышал, как кто-то выбежал, - это точно была Варя - как крякнул с досады Василий Митрофанович, а полицейский наградил меня напоследок укоризненным взглядом. Мы вышли на улицу. Вари не было видно. Всю дорогу до дома прошли молча. Я сразу ушел собирать вещи - оставаться в этом доме после того, что натворил, я более не мог. Вернувшись в горницу, крикнул в сторону комнаты Вари.
– До свидания, Варя!
Она не вышла и не ответила. Протянул руку насупившемуся Василию Митрофановичу.
– Спасибо за приют!
Тот руки не подал, сказал укоризненно:
– Неладно поступаешь, Глеб Васильевич. Взбаламутил девку и айда? Ты хоть и безбожник, - лба на иконы ни разу не перекрестил - а все же совесть должон иметь. Может, не пара она тебе?
– Причем тут это?
– в сердцах воскликнул я. От Терентьева я знал, что хотя Знаменский в партии и не состоит, но собрания, когда не в поездке, посещает регулярно. Выходит, мог я пред ним слегка приоткрыться.
– Дочь у вас замечательная, и любой почтет за счастье иметь такую жену. Но я солдат и впереди у меня сотни боев, такого ли мужа хотите вы для Вари?
Машинист вздохнул и пожал-таки мне руку.
– Ладно, Глеб Васильевич, ступай с Богом!
Паспорт, как и предсказывал Терентьев, я выправил без особого труда. Проживая на одной жилплощади, мы скоро коротко сошлись и стали друг для друга просто Ильей и Глебом. Разговора, который затеял Илья в один из долгих зимних вечеров, я ждал и потому был к нему готов. А интересовало моего нового друга, понятное дело, житие мое до того момента, как попал я на затерянную средь сибирских снегов станцию Каинск-Томский. Поскольку сказать правду я не мог, пришлось сочинить сказку...