Оружейник
Шрифт:
– Сыграешь в багажный ящик, – как частенько бывало, двусмысленно пошутил Муха. – Но вернешься на борт, это верно. Хороший план.
– О чем и речь, – Андрей спрятал свои пакали в карман.
В салоне вдруг что-то громыхнуло, Каспер коротко вскрикнул, а Бибик выматерился. Муха непроизвольно обернулся. Оказывается, ничего страшного не произошло, отправленный на поиски веревки Каспер запнулся о тележку. Муха вновь развернулся к Лунёву и вдруг обнаружил, что Андрей почти добрался до того места, где лежал пакаль.
– Ты все равно осторожно там, а то… – Муха оборвал фразу.
Андрея на крыле больше не было. Когда Мухин начинал говорить, он еще был,
…Что интересно, с точки зрения Лунёва, все выглядело практически так же.
Андрей подошел к краю и замер на секунду, прислушиваясь. Там, где он стоял, было тихо, но казалось, что буквально в метре от среза крыла дует сильный ветер. Да и холодом оттуда веяло, словно из открытой дверцы морозильной камеры. Но там, где очутился Андрей, было тихо и относительно тепло.
Отметив эту странность, Лунёв решил на время прервать наблюдения, нагнулся и поднял пакаль. Это был тот самый зеркальный «джокер», потерянный в момент неудачного перемещения. Затем Лунёв выпрямился и встретился взглядом с Мухой. Квестер как раз произносил «а то».
И вдруг Муха исчез. Вместе с самолетом. А Лунёв остался. Один, на неизвестной высоте над уровнем моря и абсолютно без опоры под ногами. И это не фигура речи. Опоры не было, однако Андрей не падал. Он висел в пространстве, подобно исчезнувшему вдруг самолету, и совершенно не понимал, что ему делать. Не понимал, может быть, впервые в жизни.
2. Воздушная Зона – Альфа-Вершина
Утверждая, что в зонах разломов не действуют законы физики, Каспер преувеличивал, но не слишком сильно. Где-то они работали исправно, где-то нарушались частично, а в отдельных местах и впрямь давали ощутимый сбой. То есть, если брать «среднюю температуру по больнице», получалось, что законы работают ровно наполовину. Воздушная Зона стала ярким тому примером. Андрей ощущал земное притяжение, а не кувыркался в невесомости, видел внизу облака, вверху солнце, но при этом не падал, не замерзал и не задыхался.
Помноженные на личный опыт ощущения подсказывали, что он находится на высоте примерно в три тысячи метров. Это не стыковалось с предыдущими событиями и наблюдениями, ведь самолет летел на высоте тысяч в десять, а все облака до сих пор плыли внизу, но это была наименьшая из странностей Воздушной зоны разлома. Другой, гораздо более интригующей странностью были непонятные, едва различимые линии, похожие на грани огромных кристаллов, которые рассекали окружающее пространство под разными углами.
Отливающие серебром тонкие линии, а лучше сказать – лучи возникали, исчезали, скрещивались и двигались из стороны в сторону, словно рисуя в небе какую-то масштабную картину. Было невозможно проследить, где начинаются лучи, их источники находились где-то очень высоко, но невидимым основанием для постепенно возникающего схематично-призрачного пейзажа стал тот самый воздушный уровень, на котором находился Андрей. То есть по ощущениям Лунёв по-прежнему висел в воздухе, а не стоял на невидимой тверди, но «опорная» часть пейзажа рисовалась как раз там, где находились подошвы его ботинок. Постепенно вокруг зависшего в воздухе человека возникало что-то вроде отливающего серебром полупрозрачного макета местности в натуральную величину.
Прошло не так уж много времени, и Андрей начал различать сотканный из лучей призрачный ландшафт. Было трудно понять, с какой реальной местности снята калька, но у Лунёва не было сомнений, что неведомый
Что ж, если так, то эта странность имела хотя бы какую-то связь с реальностью, и это утешало. Что конкретно было утешительно? Пока Лунёв не мог ответить на этот вопрос. Впрочем, почему не мог? Мог. Увидев, что серебристые лучи вырисовывают копию реальной местности, Андрей вспомнил то, о чем всеми силами старался забыть, – историю с Шато Диаман, Бриллиантовым Замком. В той истории тоже имелось немало странностей, а главное – была высокотехнологичная маскировка упомянутого замка. Технология маскировки была другой, но идея схожая – Шато Диаман открывался лишь взгляду посвященных. Возможно, в Воздушной зоне происходило нечто подобное. Взгляду Андрея открывалось какое-то скрытое от любопытных глаз место.
За что такая честь? Это уже другой вопрос. Мало ли за что. Андрей давно понял, что задавать такие вопросы, а уж тем более греть голову в поисках ответов, – бессмысленное занятие, напрасная трата времени. Обычно ответы приходили сами, когда наступал нужный момент. А если не приходили, значит, в этом не было необходимости. Ну, это как в случае с вопросом «в чем смысл жизни»? Возможно, ответ есть, но искать его бессмысленно. И это никакой не каламбур.
Когда лучи вычертили ландшафт – холмистую равнину, – процесс заметно ускорился, хотя следующий этап теоретически был более сложным. Лучи начали рисовать строения и сооружения. Прямые линии давались «принтеру» заметно проще пейзажных изгибов. В считаные секунды лучи начертили несколько дорог, пару красивых мостов между холмами, а затем принялись за «объемы». В течение нескольких минут на одном из холмов выросли дома и башни вполне современного, а быть может, и опережающего современность города.
Очень скоро полупрозрачный, серебристо-синий, играющий солнечными бликами объемный макет был завершен, и на какое-то время лучи взяли паузу. Они не исчезли, просто будто бы легли в дрейф над городом, схематически изображая облака. Но бездельничал «принтер» недолго. Лучи вновь протянулись к условной «земле» и приступили к третьему этапу созидания. Они начали рисовать жителей города.
Андрей приготовился увидеть каких-нибудь ангелоподобных существ, но неведомая машина рисовала вовсе не каких-то небожителей. Созданные ею полупрозрачные существа походили на вполне обычных людей. Толстых и тонких, высоких и коротышек, симпатичных и не очень. Но что самое удивительное, как только лучи прорисовывали очередного персонажа, он начинал двигаться, говорить и заниматься какими-то своими делами. Вернее, складывалось впечатление, что эти призрачные люди просто продолжали заниматься своими делами, а «прорисовка» предназначалась исключительно Андрею. То есть увиденный им загадочный «верхний» мир не был смоделирован и заработал по программе вот только что, а существовал в своем измерении прежде, но теперь его контуры стали видны и пришельцу из мира «нижнего».
Вместе с «прорисовкой» жителей воздушного мира вдруг появились звуки, и это окончательно придало «объемному макету» достоверность. Андрей ощутил, как погружается в атмосферу призрачного бытия, и единственное, что не давало ему поддаться этой «реальной иллюзии», – отсутствие опоры под ногами. Он чувствовал себя пловцом в очень соленой воде. Утонуть невозможно, но и подпрыгнуть или хотя бы шагнуть не получится, опоры-то нет. И как тогда передвигаться – непонятно. Плыть? Или все же попробовать идти?