Оружейник

Шалыгин Вячеслав Владимирович

Даже сквозь клубы пыли было нетрудно разглядеть, что самое безопасное место здесь – боковая трещина или ответвление бывшего тоннеля, свод над которым рухнул уже давно, поэтому там было гораздо светлее, чем в тоннеле-овраге, где завершил свой полет аппарат беглецов.

Лунёву и альфийцу пришлось еще трижды нырнуть в пылевую завесу. Каспера вынес на себе Андрей, а Муху и Бибика пришлось тащить вдвоем, в этих квестерах был перебор живого веса. Хорошо, хотя бы Беляев очнулся и выбрался самостоятельно, ориентируясь на мелькающие тени товарищей.

– Пить! –

потребовал Сан Саныч, прокашлявшись. – Есть вода?!

– Я принесу, – сказал Муссон и побрел обратно в пылевую завесу. Она была уже не такой плотной, но полностью развеиваться пыль не спешила, на дне каньона стоял полный штиль.

– И секиры прихвати, – бросил ему вслед Андрей. – Наверняка пригодятся. Для начала Сан Санычу к шишке приложить.

– Думаешь… «серые» сюда… спустятся? – Беляев уселся спиной к большому камню и ощупал свежую шишку на лбу, затем «фонарь» под глазом и разбитую губу. – Почему всегда достается только мне?!

– Не только тебе, – Андрей осмотрелся. – Как понимаю, мы провалились в одну из бывших пещер Сапаранти? Теперь вся эта система лежит на поверхности либо неглубоко под грунтом?

– Да, но… – Беляев неопределенно помахал рукой. – Не вся. Здесь было много уровней. Срез прошел по этому этажу… где-то чуть выше свода, а где-то чуть ниже. Пещеры и тоннели не по линейке строились, а по внутренним ощущениям древних проходчиков. Короче говоря, уровни не идеально горизонтальные, поэтому здесь то овраги, то тоннели. Знаешь, есть такие неглубокие ветки метро. То едешь в трубе, то вдруг по открытой местности, а потом опять в трубу ныряешь.

– И здесь целая сеть такого «метро», сотни веток тоннелей-оврагов… – Андрей сделал пару шагов к стене и заглянул в ответвление. – А ниже еще несколько таких сетей? Сколько?

– Три… четыре… – Беляев пожал плечами. – Точно не скажу. Когда гора была на месте, было тринадцать условных уровней, но сколько осталось… не знаю.

– Уровни связаны между собой?

– Да, конечно. Каждый третий тоннель – это фактически переход либо на уровень вверх, либо вниз. Сам посмотри… этот овраг был простым тоннелем, поверхность тут горизонтальная, а вон тот вел вверх, видишь, поднимается под углом градусов в тридцать… и заканчивается на поверхности. Вернее, у завала.

– Ты сказал, тоннели и пещеры строились? Думаешь, это все было вырыто людьми?

– Думаю, да. И альфийцы так думают. В древности это был город.

– Город по типу муравейника? – удивленно спросил Андрей.

– Ну да, что тут удивительного? – Беляев сглотнул вязкую слюну и поморщился. – В горной стране мало леса, чтобы строить дома из дерева. Зато горные породы здесь в меру прочные, но и в меру податливые. Вырубай себе жилище в толще горы да и живи. Так и повелось. Ты разве не заметил, что Дворец Судеб в Альфа-Вершине – это скала, только искусно обработанная? И тот «мавзолей» в поселении Шайона – тоже в прошлом обычный скальный выступ. У всех свои архитектурные традиции.

– Сначала должны были возникнуть

хорошие металлургические традиции, – Андрей в сомнении качнул головой. – Вырубать целые города в толще горы можно только имея подходящий инструмент. Возникает пресловутый вопрос о курице и яйце: что было раньше?

– Могли поначалу жить в естественных пещерах, их тоже немало в здешних горах. Порода местами легко размывается. И с металлом здесь проще, чем у нас. «Легкое железо», из которого сделаны все альфийские секиры, без труда добывается в Долине Каменистой. Почти поверхностным способом. И плавится оно при относительно низкой температуре. А прочность у него хорошая. Вот тебе и металлургические традиции.

– И заодно объяснение, почему здесь нет огнестрельного оружия. Металл, который плавится при невысокой температуре, не годится для пороховых пушек.

– В первую очередь, здесь не придумали пороха…

– И снова вопрос, что первично. Зачем порох, если не из чего стрелять, а бомбы они не признают по определению. Для горных работ? Так ведь и горы тут будто сплошь из песчаника или известняка. Тюкай себе киркой и даже не вспотеешь.

– Может, ты и прав, – нехотя согласился Сан Саныч.

Ему, похоже, было в новинку соглашаться с тем, кого он, мягко говоря, считал не умнее себя.

– Вода, – вернувшийся Муссон протянул Беляеву большую флягу. – Альфа-сеть работает плохо.

– Неужели в этом мире что-то может плохо работать? – Андрей усмехнулся.

– Но я увидел, что «серый» с Оружием приземлился там, – альфиец указал на восток, – а другие заходят на посадку там, – он указал на запад. – Здесь альфа-сеть всегда плохо работала. Здесь особое место.

– Почему они не зависли над местом крушения? – спросил Беляев.

– Мастер опасается, что противник может сбить какую-нибудь из машин, а Претендент хочет спрятаться, – ответил Андрей. – У него Оружие, но все равно он один против отряда, в котором каждый боец подготовлен не хуже Претендента. Да еще имеется неуязвимый для Оружия Мастер. Претендент обломался в стычке у Рощи Вечности и понял, что единственный шанс в такой ситуации – партизанщина. Никаких открытых схваток. Я поступил бы так же.

– Значит, все опять не слава богу? – Беляев заметно приуныл. После крушения он и так был не слишком бодрым, а теперь вовсе скис.

– Ваши секиры, – Муссон бросил Андрею оружие.

Лунёв поймал обе секиры одновременно и рефлекторно исполнил «синхронную вертушку», разминая кисти.

Муссон одобрительно покивал.

– Вынужден снять все ограничения на посещение нежелательных зон, как реальных, так и в альфа-сети, – заявил альфиец. – Пользуюсь правом стража и законом о действиях должностных лиц в экстренной обстановке.

– Это правильно. Еще отмени указание не помогать гостям.

– Согласно закону об экстренной ситуации, вы больше не гости, а потерпевшие, – Муссон тоже исполнил упражнение с оружием. – Ваши преследователи – преступники, и мой долг – их остановить.