Оружие Темноты
Шрифт:
Сумасшедшая…
Ида глубоко вздохнула, на этот раз вряд ли ощутив запах леса. Почему-то вдруг особенно важным показалось вспомнить, как это началось с ней. Когда она в первый раз увидела тварь, материализующуюся из густых теней в полумраке ночной комнаты? Сколько лет ей было тогда? Семь? Чуть больше? Чуть меньше?.. Ида уже не помнила. Точнее, она уже не могла вспомнить, как жила до этого. Зато та, самая первая, ночь, кажется, уже навсегда врезалась в ее сознание! Вот и теперь Иде даже не нужно был закрывать глаза, чтобы вновь увидеть себя совсем еще маленькой девочкой…
Был
Ида помнила, как подошла к шкатулке, в которой хранились все ее драгоценности. Та стояла возле зеркала на туалетном столике, который тогда казался ей очень высоким. Она с трудом дотягивалась до него… Но в тот раз ей все же удалось отпереть крошечный замок и открыть крышку шкатулки самостоятельно. Она всего лишь хотела убрать туда диадему… Но навстречу ей, развернувшись тугой пружиной, вскинуло голову, заканчивающуюся широко раскрытой зубастой пастью, чудовище! Она закричала и отскочила прочь, опрокинув шкатулку, рассыпая по синему ковру синие бриллианты. Она хотела убежать, но, обернувшись, увидела окно. За ним была густая темнота уже наступившей ночи, и из нее сквозь тонкое стекло в освещенную комнату заглядывала еще одна черная и зубастая тварь с внимательными глазами, следящими за каждым движением Иды!
Она кричала, и кричала, и кричала… Она уже не помнила, как ее нянькам, гордо именующимся придворными дамами, удалось успокоить ее…
На другое утро слухи поползли по дворцу. Впрочем, сама маленькая принцесса об этом еще не знала. Она начала догадываться лишь, когда ее отец вызвал ее к себе. Обычно император не вспоминал о ней неделями, если не месяцами, и Ида успела привыкнуть к тому, что очередной вызов не предвещает ничего хорошего. Но на этот раз она была так напугана, что по-настоящему обрадовалась. Она хотела все рассказать, хотела, чтобы ее защитили… Она почти бежала к отцу. Да, в тот раз именно к отцу, не к императору!.. Наверное, в последний раз.
Она почти сразу поняла, что что-то не так, лишь переступив порог его кабинета, но она все же не сумела поверить в это. Она заговорила, попытавшись рассказать о том, что произошло. Но император (да, теперь уже император) лишь молча слушал ее, не задав ни одного вопроса, не уточнив деталей. Просто потому, что детали бреда, или кошмарного сна, или обыкновенной детской выдумки уточнять не имеет никакого смысла! Как бы ни мала была Ида, но это она поняла мгновенно. Отец не просто не верил ей, он даже не предположил, что в это вообще можно поверить!..
А еще Ида очень хорошо помнила взгляд императора в тот момент. Он смотрел на нее, и в его глазах были даже не жалось или недоумение, а отвращение, граничащее почти с ненавистью! Презрение к этому жалкому дрожащему существу, по какой-то нелепой случайности оказавшемуся его дочерью! Дочь императора не может быть слабой — это даже не требовалось произносить вслух, это и так было ясно! Впрочем, император все же заговорил. Он поднялся из-за стола и подошел к ней, и Иде, чтобы продолжать смотреть ему в лицо, пришлось запрокинуть голову. Стоять так было неудобно, но лучше потерпеть, чем дать императору лишний повод для недовольства! (Это Ида тоже успела выучить очень рано.) Она и стояла, стараясь лишний раз не шевелиться. Но вдруг ей показалось, что тень в дальнем углу комнаты как-то странно дрогнула. Девочка невольно повернулась туда, и в ту же секунду сильные пальцы отца крепко сжали ее подбородок, разворачивая и поднимая ее голову назад.
— Ты недостойна носить цвет азрака! — бросил император в лицо дочери. Ида почувствовала, как ее сердце почти перестало биться, сжавшись в крошечный ледяной комок. Эти слова — они были первым предложением ритуальной фразы исключения из императорского рода! И, глядя в глаза своего отца, Ида почти поверила: сейчас, всего через долю секунды, он произнесет и второе: «Ты недостойна быть членом семьи»… И тогда все — ни азрака, ни дворца, ни титула!.. Не принцесса — просто Ида. Всего через мгновение…
Это был не страх. Это было что-то большее…
Жесткие пальцы на подбородке, задиравшие ее голову кверху, причиняли боль.
Это была не радость. Это было что-то большее…
Перед глазами потемнело, мешая видеть лицо императора.
Это было не отчаяние. Это было что-то большее…
Все эмоции смешались, оставив в душе лишь едкий сладко-горький вихрь. Даже сейчас, десять лет спустя, Ида не смогла бы сказать, что чувствовала в тот момент.
Это была не надежда. Это было…
Пальцы разжались, и девочка чуть не упала на тонкий темно-синий ковер. Император так и не закончил фразу. Он просто приказ ей уйти.
Десять лет спустя Ида провела кончиком языка по губе, слизывая горько-соленую и почему-то холодную капельку влаги, скатившуюся по ее щеке, и опустила руки с колен, вцепляясь пальцами в стебельки травы. Тогда, десять лет назад, императору не пришлось приказывать ей — она все поняла. Она никому, даже Силии, больше не позволяла оставаться рядом с собой после наступления темноты. Ни разу ни с кем она не заговорила о тварях, которых продолжала видеть снова и снова. Едкой горькой сладостью оказался вкус рдина, когда тот таял на языке, хотя бы на время прогоняя их и от ночи к ночи становясь спасением… Но уже тогда дочь императора знала: она сойдет с ума в тот день, когда чудовища придут к ней при свете солнца!
Глава 4. История темноты
Правящий герцог Эспенансо Оуэн Вейд резко вскинул голову, когда дверь в его кабинет отворилась без стука. На массивном столе перед ним были разложены папки с информацией, но ни на одну из них он за все то время, что просидел здесь, даже не посмотрел, и сейчас без сожаления сдвинул их в сторону, поднимаясь навстречу вошедшему. Человек — полноватый мужчина, одетый в плащ насыщенно-зеленого (чересчур яркого, по мнению Вейда) цвета — отвесил вроде бы идеально правильный, но в то же время какой-то торопливо-скомканный поклон и преданно заглянул в лицо герцога.