Оружие возмездия
Шрифт:
Но, ускользнуть с вверенной мне гарнизонной гауптвахты невозможно. Караул, дежуривший на улице, проявил бдительность и, увидев показавшегося в дверях беглеца, приказал сдаться. В ответ на неповиновение и попытку скрыться, оба автоматчика открыли огонь, что привело к вполне закономерному летальному исходу: Шварцкопф, в которого попало около двадцати пуль (точнее покажет вскрытие) был убит. Соответствующий протокол я составил незамедлительно. Тело поместили в морг. Пострадавшим от колотых ран оказана медицинская помощь, и оба госпитализированы".
Оберлейтенант отложил перо, и устало потёр лицо.
Порядок должен соблюдаться неукоснительно. Но, поскольку случившееся не укладывалось в привычные рамки, он просто не знал, как поступить. Довериться равнодушной бумаге, с лёгкостью могущей оказаться свидетелем его умственной несостоятельности, офицер не рискнул. А, потому, промучившись почти час, наконец, снял трубку телефона и попросил связать с Берлином. В такой ситуации, совет знающего человека очень даже не повредит. А двоюродный кузен Отто, до войны получивший диплом врача и служивший под началом самого Менгеле, в его глазах был весьма компетентным человеком. Во всяком случае, не таким растерянным профаном, каким чувствовал себя он сам.
Крови двух доноров вполне хватило, чтобы полностью восстановиться за каких-то пару часов. Но холод морозильной камеры затормозил регенерационные процессы и Ганс невольно погрузился в кому. Впрочем, это продолжалось не долго. С самого утра, прибыл патологоанатом и, выдвинув носилки из бокса, мнимый труп переложили на каталку.
Времени, пока доставили на исцарапанный и погнутый анатомический стол, оказалось достаточно, чтобы раны затянулись. Тело дёргалось в конвульсивных судорогах, отторгая инородные предметы. Посеревшие санитары кинулись вон, и лишь пожилой доктор, готовящий скальпель и надевающий хирургические перчатки ничего не замечал.
Он отдал этой профессии много лет. И находился в добром душевном здравии только потому, что свято соблюдал обязательный ритуал. Вот и сейчас, приступая к рутинному вскрытию, для начала достал из шкафа колбу со спиртом и, наполнив мензурку, поднёс к губам. Вполне оправившийся к тому времени Ганс молнией метнулся к вожделённой плоти. Но провидение и на этот раз было не на его стороне.
Врач успел делать всего один глоток, ибо стопятидесятимилилитровую мензурку выпить одним махом не получалось.
Готовясь к прыжку, Ганс явственно ощущал запах этила. Но, так как переживший шок организм требовал энергии, рискнул, очень надеясь, что успеет. Схватил жертву, заломил ей голову и в этот миг эскулап, пользовавший покойников, выплюнул алкоголь прямо ему в лицо. Незадачливый кровопийца рухнул как подкошенный, а счастливо избежавший смерти Гиппократ, мелко перекрестившись, бросился вон из прозекторской.
К счастью для всех, возбуждённые ночным происшествием служаки, были начеку. Возмутителя спокойствия, не желающего добровольно отправляться на тот свет, спеленали, как младенца, предварительно надев наручники. Впавший в ступор Ганс, сопротивления не оказал. Что спасло жизнь нескольких солдатам из комендантского взвода и впоследствии стало причиной смерти десятков
Отто Либенштраух ехал в Румынию с двояким чувством. С одной стороны, проявленная инициатива ещё на один пусть и маленький пунктик поднимала его рейтинг, и, безусловно, отражалась в послужном списке. Смущало лишь то, что всё, рассказанное дальним родственником, служившим в забытой богом дыре, на поверку могло оказаться, если и не вымыслом, то каким-нибудь дурацким совпадением. И это было плохо. К счастью, шеф, великий доктор Менгеле, выше предрассудков. Пытливый ум цепко хватался за малейшую возможность познать новое и никогда не считался с затраченными усилиями.
Однажды он распорядился, сшить двух цыганских мальчиков, для того, чтобы исследовать эффект "сиамских близнецов". Но, увы… Руки детей оказались сильно заражены в местах резекции кровеносных сосудов и все труды превратились в прах.
Вообще-то, главная задача более именитого коллеги — эксперименты по выведению расы голубоглазых, светловолосых нордических великанов. Менгеле учился в Мюнхене, где познакомился с расовой идеологией Альфреда Розенберга. Арийская теория произвела на него огромное впечатление. Здесь же его представили Гитлеру, после чего молодой врач, окончивший университет во Франкфурте-на-Майне превратился в его преданного сторонника.
Совмещая изучение философии и занятия медициной, он пришел к выводу, что люди, как и собаки, обладают родословной. И, не жалея сил, занимался антропологическими исследованиями: измерял черепа у представителей различных народов, проводил всевозможные опыты, не считаясь с человеческими жертвами.
Услышав от Отто о поразительном феномене, главный доктор Аушвица тут же откомандировал подчинённого в заштатный Румынский городок. И, по плотоядному взгляду, брошенному вслед, унтерштурмфюрер* *(Untersturmfuehrer-SS воинское звание в СС, приблизительно соответствующее общевойсковому "лейтенант") Отто Либенштраух понял, что лучше бы кузен не ошибся.
Оберлейтенант Штрауб встретил на платформе. И, несмотря на то, что формально был старше по званию, подобострастно отдал честь. Ведь приехавший служил в структуре, гораздо более могущественной, чем он сам.
— Ну, показывай, что тут у тебя. — Хмуро поторопил столичный гость, едва родственники обменялись рукопожатием. — Надеюсь, ты ничего не напутал?
— Я бы отдал всё на свете, если бы это было так. — Ломающимся голосом ответил начальник гауптвахты.
Эсэсовец искоса посмотрел на дрожащего, как осиновый лист Штрауба, но промолчал. Зачем слова, если через несколько минут лично сможет убедиться, так ли страшен чёрт, до смерти напугавший кузена.
Как только прибыли на место, гость из Ауштерлица потребовал провести его в Leichenkeller* *(Подвал для хранения трупов). Мелко перекрестившись, Штрауб отодвинул засов и, повернув ключ в замке, отпрянул в сторону, дав знак автоматчикам.
— Не бойся. — Усмехнулся фон Либенштраух. — Мёртвые не кусаются.
— Ошибаешься, братец. — Сдавленно просипел наученный горьким опытом хозяин. — Эти, как раз, наоборот.
— Ты же говорил про одного? — Удивился врач.
— Когда звонил, так оно и было. Теперь же к феномену присоединились конвоиры, получившие ранения в горло.