Оружие
Шрифт:
В гостиной царили ночь, холод и тишина. Я пробралась за барную стойку, нашарила графин и принялась искать стакан. В полумраке найти хотя бы чашку было проблематично и я, вспомнив, что Азар доставал бокалы из-под стойки, опустилась вниз. Внезапно дверь с веранды распахнулась, и я, услышав голоса, замерла. Двое мужчины говорили на кевтском. Языка черноглазых я почти не знала, поэтому, прислушиваясь, ждала хотя бы знакомых слов. Почему-то мне казалось, что этот разговор очень важен.
Кевт с низким, хриплым голосом (это, несомненно, был Альса) раздраженно рассказывал второму что-то о гуманитарной миссии, ордене и Арельсаре, причем последнего он назвал, вроде как, "отступником". Его собеседник спросил о новых союзниках и о чем-то ещё, видимо, тайном, потому что Альса злобно зашикал и выругался на древнем.
Они остановились у стойки, а я, прижимая графин к груди, подползла под полку, не желая быть замеченной.
Альса молчал. Кто-то выбил дробь пальцами по стойке, а потом, глубоко вздохнув, заговорил на древнем, и я узнала голос Рассалара.
– Но что, если без поддержки Арельсара, нас не включат в миссию? Как мы поступим тогда?
– Он поддержит нас, не сомневайся, - отозвался Альса.
– Проблема в другом - поедет ли он сам. Его драгоценный феномен окопался на Прэне, и вряд ли его волнуют иные вопросы, как эти его демоны и прочие сказки.
– Так даже лучше. Мы долго ждали своего часа... Я не могу поверить. Но... что будет потом?
– Главное - начать.
Альса добавил что-то ещё на кевтском, и через мгновение я услышала удаляющийся звук шагов. Ушел кто-то один, скорее всего Альса, потому что сверху доносилось шумное сопение здоровяка Раса, а потом он запел. Тихо, но не без внутреннего надрыва, повторял он один-единственный куплет.
Увфе, увфе цябер варме,
Тон идьи молес лаг тюре.
Увфе, увфе варме куло,
Мекод тюре улесс йюре.
(Вой, вой ветер злой.
Твои дети идут на войну.
Вой, вой ветер смерти,
Последняя война грядет.)
Внезапно песня оборвалась, и Рассалар с размаху ударил кулаком по столешнице так, что стаканы над моей головой зазвенели. Тяжело вздохнув, он пошел прочь, громко шаркая.
Я сидела под стойкой до тех пор, пока не почувствовала, что начинаю примерзать к полке и заодно к кувшину. При каждом выдохе у рта появлялось белое облачко пара, а по полу сквозил ледяной ветер: видимо, кевты неплотно закрыли дверь на веранду.
Поднявшись, я поставила кувшин на полку и, осторожно, на ощупь, двинулась мимо стойки, к выходу.
О чем, интересно, они говорили... О поездке в мертвые земли, но с какой целью?
Вернувшись в комнату, я застала Азара бодрствующим - он снова разжег огонь и, сидя на краю кровати, наблюдал за игрой пламени в камине. Защитный экран стоял чуть поодаль, у поленницы, где осталась одна-единственная кривая деревяшка.
Отблески огня освещали лицо Азара, придавая ему свирепое выражение.
Я замерла на пороге, наблюдая за игрой света и тени. Сейчас передо мной был орк - здоровый, мощный, злобный. Вот так, наверное, много лет назад его предки сидели у костров в холодных равнинах далекого Эуроха.
– Азар, почему орки не пришли на помощь кевтам в Первую Индустриальную?
Если мой вопрос и застал его врасплох, то виду он не подал.
– Если верить документальным источникам, то ССК опасался агрессии со стороны эльфов, армия которых в то время, сколоченная на постулатах идеологии высшей расы, вооруженная по последнему слову техники, представляла серьезную угрозу для кланов.
– Как из учебника прочитал.
– Так оно и есть. В школе нас заставляют зубрить историю.
Я присела рядом, натянула одеяло на плечи.
– А на самом деле?
Обернувшись, Азар усмехнулся.
– Когда псы грызут друг другу глотки из-за трупа оленя, тигру лучше подождать. Оба пса забудут об олене, один непременно сдохнет, а второй, израненный и уставший, не будет спорить с тигром, когда тот выйдет из-за кустов, чтобы забрать тушу.
– И тигр получил тушу?
– Всю целиком, - оскалился орк.
Глава девятая. Контрольная миссия.
Илара сидела на столе, закинув ногу на ногу, и не без интереса наблюдала, как офицер СБО роется в документах её предшественника, профессора Бонэса. В преподавательской, кроме них двоих, не было никого, и хотя Илара точно знала, что через двадцать минут закончится занятие, и здесь будет не протолкнуться, она надеялась, что офицер всё же найдет время и для неё.
– Полиция вывезла отсюда всё, что могла, - произнесла она, потягиваясь.
– Если Шнори станет известно, что я пустила тебя сюда без ордера, он будет мной очень недоволен.
– У меня есть пара-тройка полномочий, которые позволяют рыться там, куда другие не пролезут и с десятком печатей, - Арельсар вытащил из шкафа ещё одну коробку с бумагами и, оттеснив две другие, водрузил её на стол.
– Почему он хранил задания, которые выполняли студенты?
– Любил их перечитывать, - Илара пожал плечами.
– Он утверждал, цитирую, что "девственно чистый разум студентов порой находит очевидное там, где наши истерзанные поисками мысли не видят ни зги". Думаешь, это поможет в расследовании?
– Возможно.
– Так вы до сих пор считаете, что Бонэс был убит?
– эльфийка пристально посмотрела на кевта.
– Он всю жизнь носился по острову, как сумасшедший. Один раз едва не погиб, оказавшись во время шторма посреди моря в старой лодке; в другой раз забрался в глубокую пещеру, упал с высоты и сломал ногу. Через два дня его нашел егерь.
– Есть причины сомневаться.
– Конечно. Безусловно. И снова начнете трясти университет. Как будто нам не хватает этих бесконечных проверок, - Илара притворно печально вздохнула и опустила глаза, чтобы потом, эффектно вскинув голову, посмотреть в лицо кевта. Безрезультатно.
– Нет, это немыслимо! Ты, право, заставляешь меня переживать! Кто бы мог подумать, что должность преподавателя истории может оказаться столь опасной. Это... очень страшно.