Ощупывая слона. Заметки по истории русского Интернета
Шрифт:
Иногда мне кажется, что литературные интернетовские игры — это реализация древних гуманитарных утопий. Раймонд Луллий в Средние века и Тристан Тцара в начале века мечтали о машине, бесконечно производящей тексты. Французский ученый Ролан Барт в знаменитом эссе воспел «гул языка» — шум подобной языковой машины, работающей без перебоев и осечек. Немного воображения — и мы услышим этот гул в кабельных и оптико-волоконных линиях связи Интернета. Он не умолкнет, пока существует Сеть и русскоязычные пользователи, предпочитающие сочинение стихов и прозы игре в Doom.
История этой статьи сама по себе характерна. Осенью 1996 года со мной связался Дима Демский, работавший тогда в «Искусстве кино», и сказал, что сейчас делается потрясающий журнал «Магнет
Так я и поступил. Летом 1996 года я напечатал в «Коммерсанте» две статьи — про «Буриме» и РОМАН — и теперь на их основе сделал большой текст для «Магнет Рейс». Редакцию, однако, смутили приведенные примеры буриме — она попросила убрать мат (что в 1996 году звучало как- то странно). В результате буриме про Купидона стало на место нежно любимого «На мотив «Волшебника Изумрудного города»:
Унесенная ветром, удивляется Скарлетт Всюду нега, фонтаны, пахлава, курага, На ковре шамаханском ухмыляется карлик Бля! В «Руслан и Людмилу» занес ураган!Другое же буриме выпало совсем:
Без сочного мата и пошлостей сальных как сух стал мой стих! Он ломается с хрустом. И, тем избегая фривольно-анальных, я вдруг замечаю: осталось негусто.Но даже это меня не спасло — второй номер «Магнет Рейс» так и не вышел, и спустя пару лет я использовал текст для большой статьи в «Иностранную литературу».
Надо ли говорить, что предсказания о грядущей гипертекстуализации всей литературы не оправдались, оставшись еще одним памятником консервативности человеческого мышления, успешно выдерживающего атаку технических новинок. Невольно вспомнилось, что в пятидесятые — шестидесятые Маршалл Маклюэн предсказывал, что с развитием национального телевидения отомрут местные диалекты. Диалекты почти не изменились, а РОМАН остался, вероятно, самым значительным русским гипертекстом.
За прошедшие годы «Буриме» послужило моделью еще нескольких литературных игр (самая удачная — «Сад расходящихся хокку»), да и в объеме заметно увеличилось: сейчас в коллекции уже сорок без малого тысяч стихотворений и почти 112 тысяч рифм. Кстати, перечитывая сегодня свой старый текст, я удивился собственной беззастенчивости: цитируя разные буриме, я и не думал указывать авторов. Вряд ли это была радикальная позиция («против неимущественного авторского права»). Скорее, предполагалось, что никому не понятные псевдонимы только утяжелят статью.
Восстанавливая справедливость, пишу, что в защиту свободы слова выступил Кукушкин, Купидоном оборотился Т.И., а про Скарлетт и Павлика Морозова написал таинственный ППП в ППП… впрочем, тогда все знали, что эта аббревиатура означает Первый и Последний Пенсионер в Повсеместно Протянутой Паутине, то есть Май Иванович Мухин, один из самых активных буримистов. Грех, кстати, не процитировать его прекрасную «Элегию»:
Мне больше не приехать в Ленинград и не зайти в «Сайгон», где бытовая речь отдавала бредом, выдавая совсем иной набор координат.
Не верится даже, что рифмы были заданы наперед.
О Мухине мы уже говорили, что же касается других героев этой статьи, то судьбы их сложились по-разному. Создатель РОМАНа Роман Лейбов по-прежнему профессорствует в Тарту, оставаясь заметной фигурой в Рунете: он принимал активное участие в «Журнале. ру», а последние несколько лет возглавлял отдел «НетКультура» в «Русском журнале». Именно с его легкой руки стал популярным в русскоязычном коммьюнити «Живой журнал» (www.livejournal.com), была основана Вокально-Инструментально-Аналитическая Интернет-Академия «Поющие сердца» им. Эдиты Пьехи и было сделано много всего замечательного, о чем у нас еще будет случай вспомнить.
Создатель» Буриме» Митя Манин фактически отошел отдел Рунета, занимаясь программированием в Силиконовой долине. Он, впрочем, иногда отпускает реплики на листе ЕЖЕ и раз в несколько лет пишет какую-нибудь статью. Кстати, я познакомился с ним в «real life» благодаря все тем же «Тенетам»: в 2000 году в Калифорнии я забирал у него модель символа «Тенет» — «изысканного жирафа» работы его жены Маши Казанской. Леонид Делицын (третий герой статьи) обещал сделать несколько сотен бронзовых отливок и вручить их победителям всех прошедших лет, однако что-то не задалось, и отливки не сделаны до сих пор.
Делицын за прошедшие годы успел перебраться из Висконсина в Москву, так и не защитив диссертации и не нажив миллионов. Почетный титул «создателя первой русской банерной сети «Спутник» тоже принес ему одни убытки. «Тенета», впрочем, составили ему прочную славу, и мы еще не раз вспомним о них. В Москве же Леня прославился знаменитой выходкой на дне рождения радиопередачи «Интернет-Радар».
Посвященную Интернету радиопередачу «Интернет-Радар», уже много лет выходящую на радио «Маяк», бессменно делает девушка Вика (фамилии ее почти никто не знает, вот и я не буду ее здесь писать). Вика пригласила на юбилей радиостанции множество гостей, в числе коих был Делицын и глава ФЭПа Глеб Павловский, которому на тот момент «Радар» фактически принадлежал. Народу собралось много, и все не сразу заметили, что заметно пьяный Леня Делицын сидит напротив Павловского и что-то горячо ему втолковывает. Внезапно наступила тишина, и все услышали, как Леня проникновенно и от всей души говорит хозяину вечера:
— Ну ты же сука! Сука ты, понимаешь?
Охранники увели Делицына, и потом Леня с горечью говорил, что совсем ничего не помнит.
Так обидно — назвать Павловского сукой и этого даже не запомнить! Но помнит он или нет, Делицын еще раз вписал свое имя в анналы Рунета. Уж не знаю, что круче: создать первое баннерное агентство, основать первый онлайн-конкурс или в глаза назвать сукой главу Фонда эффективной политики Глеба Павловского, когда тот был на вершине силы и славы.
3. «Тенета» — первый литконкурс в Сети
«Русский телеграф», осень 1997 г.
Русскоязычный Интернет, все чаще и чаще называемый просто Рунетом, начинался как явление в высшей степени литературное. И неудивительно: плохая связь и только начавшие развиваться «бродилки» (специальные программы для работы в Сети) вынуждали пионеров Рунета завлекать посетителей не навороченной графикой или звуковыми эффектами, а текстами, как таковыми, — чаще чужими (Булгаков, Стругацкие и так далее), но иногда и своими. Учитывая традиционный русский литературоцентризм, ничего удивительного, что среди рассеянных по всему миру русских интернетчиков оказалось достаточно много людей, писавших стихи и романы, рассказы и пьесы. Свои произведения они выкладывали на Сеть — можно сказать, публиковали on line. Таким образом, Интернет оказывался новой разновидностью самиздата, в котором можно было напечатать свои произведения, обычно вовсе не тратя денег и, главное, практически неограниченным тиражом. Многие авторы предпочли бы «настоящую» публикацию — однако постепенно стали появляться произведения, которые с самого начала были сориентированы на существование в Интернете, поскольку использовали те возможности, которые Сеть им предоставляла. Прежде всего это были гипертексты (в том числе — знаменитый РОМАН, о котором год назад много писали), а также литературные игры. Весь этот новый жанр иногда называют сетературой.