Ощупывая слона. Заметки по истории русского Интернета
Шрифт:
Не иначе, как Кураев скрытый буддист… Впрочем, пора и остановиться: а то, о ком из православных у нас ни заходит сегодня речь, все они оказываются не совсем ортодоксальными.
Митрополит Ипполит — конечно же псевдоним. Самое удивительное, что у этого человека до сих пор нет ЖЖ
7. Опекунство
«НасНет», декабрь 2000 г.
Сайт называется «Опекунство». Жанр — смесь арт-проекта с хоум-пейджем, чем-то напоминающий любимую мной «Рыбку Дебиляриус», с той только разницей, что авторы Опекунствакуда
Лично мне больше всего нравится «Почта духов»… Как бывший сотрудник «Вечерней Москвы» я получил просто нечеловеческое удовольствие от чтения рассказов о жизни вверенной Илье Осколкову-Ценциперу редакции. Хотел выписать несколько наиболее вопиющих цитат, но решил ограничиться самой корректной:
Осколков-Ценципер, в обнимку с пышным букетом роз, производил впечатление растленной девицы на конфирмации.
В ней хотя бы нет мата.
(Последнюю строчку можно считать disclaimer'oм для всех идущих на Опекунстваона означает, что, вообще-то, мата много. Впрочем, мне кажется, по делу.)
Сайт «Опекунство» был назван в честь старого советского фильма «Опекун» (реж. Альберт Мкртчян, Эдгар Ходжикян, 1970 г.), в котором главные роли играли Георгий Вицин и Александр Збруев. Среди скрывшихся за звучными псевдонимами участников сайта был и митрополит Ипполит, написавший мне письмо про Андрея Кураева и буддизм. Поскольку среди авторов было довольно много журналистов, про сайт даже написало какое-то количество глянцевых журналов, что не мешало ему, впрочем, оставаться той самой смесью арт-проекта с домашней страничкой.
Слава, впрочем, ему не помогла: в декабре 2001 года «Яндекс» снес «Опекунство», вполне обоснованно найдя на нем пропаганду насилия, разжигание национальной розни и ненормативную лексику, а также почему-то еще и жестокое обращение с животными, которого там отродясь не было. Надо сказать, что сайт снесли в одночасье, не дав владельцам даже сделать копию. Я из Америки написал Жене Завалишиной в «Яндекс» с просьбой разыскать для меня архив — но это не возымело никакого эффекта, а Женя, встреченная мною в Москве, клялась и божилась, что письма не получала. Она честный человек, и у меня нет никаких оснований усомниться в ее словах. Видать, мое письмо слизнула языком какая-то трансатлантическая корова. Бывает.
8. Не моя война
«Интернет. ру», май 2000 г.
Тема сегодняшней моей статьи будет несколько необычной. Как правило, я пишу о различных аспектах взаимодействия культуры и Интернета, а сегодня речь пойдет о сайте скорее политической, чем культурной, направленности — www.notmywar.ru. Тем не менее в этой статье не будет ни слова ни о чеченской войне, ни о борьбе с терроризмом, ни даже о лживости традиционных и подконтрольных СМИ. Разговор совсем о другом.
Сайт «Это не моя война» состоит всего из одной страницы. Короткое воззвание предлагает всем подписаться под утверждением — «это не моя война» — вне зависимости от всех остальных политических взглядов подписантов. По слухам, несогласные готовятся сделать сайт «Это МОЯ война» — и это действие можно тоже только приветствовать, потому что смысл всей затеи как раз в том, чтобы каждый мог не перепоручать право говорить «своему» делегату и не подписываться под «пакетом предложений» (что происходит при голосовании на выборах), а подписаться только под одним утверждением — собственно, тем, с которым он согласен.
Разумеется, это скорее культурное, чем политическое, действие: поскольку политические действия предполагают практический результат, а в данном случае практических результатов нет и быть не может. Будь подписей хоть десятки тысяч, вряд ли это подвигло бы власть хоть на какие-то действия (тем более что подписывать люди могут из самых разных соображений: от пацифистских до жестко античеченских). Это ведь даже не социологический опрос — слишком мала и неопределенна выборка.
Речь идет, скорее, о возрождении культурной традиции шестидесятых. Но то, что в ситуации тотального контроля за средствами массовой информации кодировалось как гражданский подвиг и политический акт, сегодня воспринимается несколько иначе.
Попытаюсь объяснить, какую традицию я имею в виду. Как известно, в шестидесятые— семидесятые годы в СССР был распространен обычай писания писем в правительство, ЦК и другие инстанции. Письма эти, как правило, призывали к демократизации и прочим вещам, которые частично осуществились при Горбачеве.
Сравним эту «эпидемию подписантства» с акцией типа «Это (не) моя война». Различия очевидны. Слова уже не обращают к власти. Это — просто слова, как просто слова — «За нашу и вашу свободу» — были написаны на плакате вышедших на Красную площадь в августе 1968 года. Впрочем, никому из «новых подписантов» не стоит надеяться ни на жестокие преследования, ни на сопутствующую им славу. Во многом это связано с тем, что письма шестидесятых обычно подписывали «знатные» люди: академики, писатели, композиторы и так далее. Интернет и здесь разрушает вертикаль: под словами «это не моя война» стоят не только подписи академиков и «бардов» (скажем, Антона Носика и Псоя Короленко), но и подписи никому не известных пользователей Сети.
Главным сходством становится то, что в обоих случаях не следует никакого ответа: ЦК и правительство не снисходило до ответов на письма интеллигенции, а призыв в Интернете обращен вообще в никуда. Как известно, «письма в никуда» есть некая форма общения с Божеством, и эта аналогия не случайна. Речь идет не столько о том, что Сеть — единый кибер-Бог, поглощающий наши виртуальные души и милосердно внемлющий нашему электронному лепету, и даже не о том, что в иерархической системе советского человека времен «оттепели» в ЦК все еще чудилось нечто божественное. Важнее то, что одна из целей молитвы — внутренняя трансформация верующего (если угодно — молитва есть просьба к Богу о помощи в этой трансформации), то есть общение с Божеством — дело сугубо частное и не предполагающее непосредственного результата в этой реальности. Точно так же проставление подписи — сугубо частное дело, которое каждый выполняет только ради себя самого, своего супер-Эго и совести.
Своим существованием сайт «Не моя война» обязан скандалу с Андреем Бабицким в начале февраля 2000 года. При обсуждении вопроса о Бабицком на ЕЖЕ-листе Игорь Ворошилов написал: «Чечня-war — война высокопоставленных отморозков. Это не моя война, и если меня в нее втягивают — мне противно до полного отказа».
К лозунгу тут же присоединились Максим Кононенко (он же — Мистер Паркер) и я. Паркер пообещал сделать дизайн, а я написал текст:
— каковы бы ни были мои политические или религиозные взгляды;
— каково бы ни было мое мнение по вопросу о том, должна ли оставаться Чечня в составе Российской Федерации;
— кого бы я ни считал виновниками сентябрьских терактов в Москве и Волгодонске;
— за кого бы я ни голосовал на последних выборах и каково бы ни было их отношение к войне в Чечне; и независимо от того, являюсь ли я гражданином РФ по паспорту или россиянином в душе, я не хочу, чтобы то, что происходит сегодня в Чечне, происходило от моего имени, я не могу прекратить это, но я могу сказать: ЭТО НЕ МОЯ ВОЙНА.