Оседлавший Бурю
Шрифт:
— Он умер, милорд, пять лет назад.
— Пошли по его стопам? Похвально. Благодаря этому варлийцы превосходят прочие народы. Вас, сир, — он обернулся к Каниту, — я не знаю, но вы кажетесь достойным варлийцем. Холодный взгляд, очень впечатляет.
Мойдарт сидел у окна, Искупители напротив. Слуги начали разносить блюда: жаркое, пирог с почками и три графина крепкого эля. Марл заметил, что Мойдарт не стал пить, и тоже воздержался, попросив воды. Обед прошел почти в полной тишине. Когда слуги унесли тарелки, Мойдарт откинулся в своем кресле.
— Иногда мне недостает придворной жизни, — сказал он, — все эти интриги делают жизнь удивительно интересной. Враги становятся друзьями, друзья — врагами, и каждый отчаянно пытается предугадать, куда его занесет очередная волна власти. Как я понимаю, господин Коупер, вам не понаслышке знакомы эти игры. Поздравляю, вы выбрали нелегкую жизнь.
— Я обычный человек, милорд, — ответил Марл. — И стараюсь, чем могу, услужить своему господину.
— Кстати, как дела у лорда Винтерборна? — поинтересовался Мойдарт. — Я слышал, у него недавно возникли проблемы.
— Какие проблемы? — переспросил Марл.
— Один надоедливый молодой генерал никак не хочет умирать. Это правда?
Мойдарт улыбнулся краешками губ, но его глаза смотрели все так же холодно и внимательно. В комнате вдруг стало очень тихо.
— Боюсь, вы осведомлены лучше меня, сир. О ком вы говорите?
— Ну как же, о моем сыне, Гэзе Маконе, разумеется. Разве вы прибыли сюда не поэтому?
Вопрос был задан самым невинным тоном, и Марл быстро придумал ответ.
— Я думаю, вам неверно изложили ситуацию, сир. Ни лорд Винтерборн, ни Гэз Макон ничего не имеют друг против друга. Лорд Ферсон вызвал вашего сына на дуэль, и лорд Винтерборн действительно выступил его секундантом. Эта проблема давно решена. Лорд Винтерборн очень высоко отзывается о генерале Гэзе, искусном воине и великолепном командире. Этому он, без сомнения, обязан вам, сир.
— Я принадлежу к семье воинов, господин Коупер, — вежливо ответил Мойдарт. — Но мы также преуспели в искусстве интриги. За свою жизнь я забыл об обмане и предательстве больше, чем вы узнали за вашу. Поэтому позвольте мне изложить ситуацию, как я ее понимаю. Будь я лордом Винтерборном и желай я гибели Гэза Макона, я бы постарался устроить все так, чтобы меня было не в чем обвинить. Так Винтерборн и поступил. Причина этому проста и понятна — Мойдарт. «Что я знаю о нем? — подумал бы я и ответил бы себе: — Все просто: он убийца, не знающий сомнений, не думающий о чести и доблести. Если я убью его сына, он найдет способ расквитаться со мной». Вам пока все понятно?
— Я слышу ваши слова, но, боюсь, не вижу в них смысла. Мойдарт снова улыбнулся уголками губ.
— Тогда слушайте внимательно, юный Коупер, я преподам вам хороший урок политики. Итак, дуэль предрешена — отличный план! Макон погибнет — все прекрасно, выживет — всегда можно придумать что-нибудь новое. Пистолеты — это хорошо, столько случайностей могут остаться незамеченными: пули иногда летят не туда, куда надо, иногда их вообще в стволе не оказывается… Да, пожалуй, я бы воспользовался этим способом. — Мойдарт налил себе еще воды и сделал глоток, не отрывая взгляда от трех Искупителей. — Но план провалился. Что ж, бывает, элементы случайности не предугадать, от них никто не застрахован. Вы интересуетесь историей, господин Коупер?
— Да, сир.
— Тогда вы, возможно, помните о битве на Вориновом поле. Бэйна предали, его войско оказалось в ловушке. И все же он победил. История гласит, что это произошло благодаря его героизму и мудрости. Но это не вся правда. Он победил потому, что его войско заблудилось. Бэйн послал шесть сотен всадников перехватить вражеский обоз, но те в лабиринте ущелий сделали один неверный поворот и вышли за армией Камня. Бэйну нелегко пришлось, пока его всадники не напали с тыла на ничего не подозревавших врагов и не изменили исход битвы. Вот они какие, элементы случайности. Так о чем это я? Ах да, о смерти докучного Гэза. Дуэль желаемого результата не принесла. И вот первая ошибка — убийцы. Один из них — известный дуэлянт, второй — великолепно обращается с ножом. Этот план выдержит любую случайность. — Мойдарт покачал головой и рассмеялся. — Кто бы мог подумать, что в дело вмешается какая-то собака? Да, забавно. Кроме того, Гэз Макон — отличный фехтовальщик. Этим он обязан мне, когда-то я нанял ему в учителя Мулграва. Впрочем, это несущественно. Однако теперь тигр вырвался из клетки: убийцами были Искупители, а ими распоряжается только один человек. Итак, теперь проблема удвоилась. Как только Мойдарт обо всем узнает, он окажется стократ опаснее юного наивного генерала. Поэтому я, в качестве Ледяного Кая, разумеется, решаю отложить расправу над сыном, пока не разберусь с его отцом. Ну, и как вам это понравится, Марл Коупер?
Марл не шелохнулся. Он чувствовал, как его спутники все сильнее начинают нервничать. И было из-за чего: жертва насмехалась над ними!
— Увлекательная история, милорд, — ответил Марл. — Однако, боюсь, кое-что вы упустили из внимания.
— Что ж, просветите меня.
— Во-первых, лорд Ферсон вызвал Гэза Макона на дуэль после публичного обвинения в трусости. И, во-вторых, не скрою, я впервые услышал о покушении на жизнь генерала. Однако я не понимаю, почему у двух Искупителей не могло быть своих причин искать его смерти. Почему вы считаете, что они выполняли приказ? Лорд Гэз бывает несдержан, возможно, он чем-то оскорбил их? Я знаю только то, что мне приказано приехать сюда и заверить вас в дружбе моего лорда.
— Восхитительно! — ответил Мойдарт. — Мои глубочайшие поздравления. Будь вы один, возможно, у меня возникло бы искушение позволить себя убедить. К сожалению, вы взяли с собой этих недоумков. — Он махнул рукой в сторону Карола Редера и Канита Персана. — Их выдают глаза. Юный Редер слишком похож на отца: когда ему что-то угрожает, его лицо принимает выражение обиженного кролика.
— Проклятие! Что мы тянем! — прорычал Карол Редер, вскакивая с кресла и вытаскивая из сапога кинжал.
Что-то сверкнуло, и из горла Карола хлынула кровь. Его ноги подкосились, а голова нелепо откинулась. Второй взмах серпа отделил голову от плеч.
Марлу казалось, что сердце выскочит из груди. Он покосился направо и увидел Хансекера с окровавленным серпом в руке. За его спиной в черноте потайного хода, который прежде скрывался за стенной панелью, стоял невысокий старичок и смущенно улыбался, блистая золотыми зубами. Хансекер швырнул голову Карола на стол, она покатилась и наконец остановилась, уставив на Марла взгляд невидящих глаз.
— Ara, — сказал Мойдарт, — вот и элемент случайности. Обезглавленное тело Редера наконец обрушилось на пол. Канит Персан, обливаясь потом, смотрел на Мойдарта и на
длинноствольный пистолет, который тот вынул из-под столешницы.
— Итак, — произнес Мойдарт с холодной улыбкой, — мы оказались в неприятной ситуации. В мой дом прибыли убийцы, посланные первым военачальником короля. Что же мне с ними делать?
Седой старичок вышел из-за спины Жнеца, подошел к Мойдарту и шепнул ему что-то на ухо.
— О! — воскликнул Мойдарт, подняв взгляд к потолку, — к нам присоединился сам Винтерборн! — Он перевел взгляд на Марла и поинтересовался: — Не желаете ли пообщаться со своим лордом? Возможно, он предложит выход из этого досадного затруднения?