Осел и морковка

Стриковская Анна Артуровна

— Не пойдет. Я одна, без ослика моего, уходить не собираюсь. А его в корзину не посадишь.

Староста залебезил:

— Да ты не поняла. Там корзина такая огромная, что не только твой осел, конь влезет. Веревки надежные, крепкие. Ты не торопись отказываться, ты подумай и посмотри. Не понравится мой способ — вернешься в деревню. Я уже понял, что с тобой шутки плохи. А от водопада дорога до моря куда как проще и короче, чем через Империю. Сам от купцов слышал. И я дала себя уговорить.

Глава 26

Вышли мы

к спуску у водопада следующим утром, когда было еще темно. До равноденствия оставалось две декады, так что ждать, когда светило встанет над горизонтом, было некогда. Спускаться в темноте я опасалась, а до водопада идти было порядочно.

Кроме старосты, с нами пошли еще четыре здоровых мужика. Двоих я знала: одного лечила самого, у другого — детей. Два других были незнакомы, но староста успокоил: это его родственники. На всякий случай я велела им идти впереди, чтобы контролировать.

До места мы добрались после полудня, когда пришло время обеда. Староста велел своим людям разжигать костер и варить похлебку, а сам пошел показывать мне пресловутую корзину.

Я думала увидеть нечто, хоть и огромное, но плетеное из веток. На самом деле механизм состоявший из металлических балок, висящего на них блока и системы тросов, должен был поднимать и опускать нечто вроде квадратной платформы с бортиками. Бортики, плетеные из лозы, и давали основание называть эту конструкцию корзиной.

Да, сюда вполне можно было завести лошадь или корову, даже двух. Скорее всего, так и делали, иначе откуда в долине крупный скот? Коров-то держат почти в каждом втором дворе.

Эта так называемая корзина пока стояла на ровной площадке на берегу того, что уже можно было считать рекой Ласерн. Не у самой воды, локтях в ста, но все же шум водопада тут перекрывал человеческий голос.

Я махнула старосте рукой, мол, иди к своим, я тут все осмотрю, и побрела вокруг платформы. Меня томили нехорошие предчувствия, непонятно с чем связанные. Заглянув через край площадки, над которым нависала стрела устройства, посмотрела вниз. Вроде все нормально, все, как староста описывал. Внизу другая такая же площадка, окаймленная аккуратными каменными блоками, от нее короткая наклонная дорожка или скорее пандус спускается на большое мощеное пространство, по краям которого видны здания вроде складов, сейчас пустующие. Дальше видна была дорога, пробирая в скалах.

Ну что ж, если туда выбраться и идти вниз по течению, то это будет самый короткий путь до Кармеллы.

Я очень надеялась что Армандо в конце концов добрался до города, где у него есть собственный дом.

Вернувшись к платформе, я достала из сумки кисточку и краску и начала ее расписывать иероглифами. Не знаю, что затевает староста и его люди, но обезопасить себя я должна. А вот если еще здесь написать эту комбинацию… И вот тут пару значков… Такими же иероглифами расписана повозка Вэня, но она меньше по размеру, значит, вот сюда еще усиление.

В общем, если вся эта конструкция сорвется, то она не упадет, а полетит. Недалеко, всего лишь спланирует, но зато сядем мягко. Надо только подвести сюда пару потоков помощней. Ну да в горах с этим трудностей нет.

Выполнив страховочные работы, пошла к мужикам. Пусть хоть покормят перед дальней дорогой. Мне мрачно сунули ложку и миску с горячим варевом. Еда, сопровождаемая такими взглядами, становится почти несъедобной, но я все равно поела. если не знаешь, когда в следующий раз есть придется, лучше пользоваться случаем.

Но чувство, что против меня затеяли какую-то гадость, становилось все сильнее. Я бы и есть не стала, если бы не заметила, что похлебку наливают из общего котла в чистую миску.

А что их может интересовать? Моя смерть? Я и так ухожу из деревни, а брать грех на душу и убивать того, кто тебе помог, значит накликать на себя несчастья. Ослик? Да на кой он им нужен?

И тут, глядя на мрачные, искаженные алчностью лица мужчин, я поняла: золото! Они откуда-то знают, что у меня есть деньги. В общем, я это не очень-то скрывала, дура. В долине они не ценятся, там вовсю идет натуральный обмен.

А староста как раз занимается торговлей с внешним миром и цену деньгам знает отлично.

Уведя меня тайно, он рассчитывает все заграбастать себе. Мужики — всего лишь исполнители, тупые орудия.

Выходит, меня и Бака запихнут в корзину и отправят вниз, а ящик, каковым они считают повозку, оставят себе. Думают, наивные, что если разломать вместилище, то чары спадут и содержимое будет доступно.

Я так разозлилась, что готова была позволить им так поступить. Если сломать вместилище пространственного кармана, то он втягивает в себя все, до чего дотянется, и схлопывается. Скорее всего этих идиотов, не знающих основ магии, туда затянет, а выхода оттуда нет и не предвидится. Так и сдохли бы, блуждая все времени и пространства.

В принципе, пространственные карманы устроены так, что только зачаровавший их маг или тот, кому он дал допуск, мог достать оттуда то, что положил. Но если сломать предмет, к которому карман был привязан, то все, что там хранилось, будет утрачено навсегда. Это меня и остановило.

В повозке, кроме денег, вещей, книг и зелий, находилась урна с прахом Вэня и его жены. Его следовало развеять над морем. Я не могла допустить, чтобы завещание не было исполнено.

Значит, мужиков надо напугать, причем сразу, как только они попытаются заграбастать ящик. А я его, дура, там, у корзины оставила.

Осторожно поставив на землю миску, я встала и прогулочной походкой двинулась в сторону корзины. Никого я этим не обманула. Стоило мне сделать шагов десять, как меня схватили сзади и поволокли прямо к спускающему устройству. Причем схватили так ловко, что я ни рукой, ни ногой двинуть не могла, даже головой крутить не получалось. Еще и в рот грязную тряпку засунули. Наверное, чтобы я их проклясть не могла. Это они зря: проклясть и про себя можно, главное видеть, кого проклинаешь. Так даже хуже: не слышно текста и неизвестно ограничивающее условие.