Осень прежнего мира
Шрифт:
Привычно перекатился в сторону противника, чтобы ударить по руке с жезлом, прежде чем она пустит оружие в ход. Стрелок его не интересовал; в бою всплывают только умозаключения. Причины, по которым они принимались, вспоминаются намного позже.
И остановился, не ударив противника.
Тот стоял, прижимая ладонь к лицу, а другой направляя жезл куда-то вниз. Секунда и вторая лениво проползли мимо, но грабитель не двигался. Какие-то крики и скрежет доносились из коридора, но сейчас не до них.
Бревин поднимался медленно на ноги,
Кожа грабителя приобрела молочно-серый цвет, и вид материала не мог ввести юношу в заблуждение.
Камень.
Второй грабитель, тоже ставший статуей самому себе, стоял в нелепой позе, полуприсев и направляя арбалет туда, куда кинулся Бревин. Хорошо, что не успел выстрелить…
Бревин с сестрой обменялись взглядами и кинулись к сундуку, стараясь не прикасаться к ужасным статуям.
Руки Ользана по-прежнему сжимали крышку сундука, не давая ей сдвинуться с места. Внутри сундука была мгла. Полная, непроницаемая чернота, словно сундук был доверху залит смолой.
Бревин сделал шаг вперёд, заранее пугаясь того, что увидит.
Он увидел капельки пота, стекающие по белому, как бумага, лицу Ользана. Взялся за его кисти, судорожно вцепившиеся в крышку, но не смог их разжать.
— Помоги, — велел он сестре.
Та повиновалась, тоже бледнее снега.
Стараясь не прикасаться к «смоле», Бревин отвёл крышку назад, а Коллаис подхватила упавшего Ользана. Тот был в полном порядке. Едва Бревин плеснул ему в лицо водой из фляжки, он открыл глаза.
— Где… третий?.. — прохрипел он и заметил, как Коллаис украдкой вытерла слезу. Бревин махнул рукой в коридор.
— Где-то… — начал он, но его слова прервал ужасный, отчаянный крик и отвратительный влажный хруст.
Бревин выругался и подхватил с пола свой меч.
— Коллаис, за мной! Олли, оставайся здесь, — он толкнул плечом окаменевшего стрелка, отчего тот упал на пол и развалился на куски с приглушённым скрежетом.
На бегу Коллаис извлекла медальон.
Он был чёрно-синий и пульсирующий холод вытекал из него.
Коллаис никогда не приходилось встречаться с нежитью лицом к лицу; хотя, разумеется, она много читала об этих порождениях тьмы и обучалась основным приёмам борьбы с ними.
Главными правилами были: побольше света и не прикасаться к ним руками. Нежить, даже та, что не владела магическим даром, разрушала всё живое одним своим приближением и неосторожность того, кто позволял чудовищу к себе приблизиться, могла стоить медленной и болезненной смерти несколько недель спустя.
Фигура, что стояла посреди растерзанных человеческих останков, внешностью напоминала человека, но подробно разглядеть её черты не позволяло скудное освещение, лившееся из-за спины. Возможно, это и к лучшему, подумала Коллаис, извлекая меч. Как назло, не посеребренный… Говорят, что далеко не для всякой нежити серебро губительно, но резать это коротким мечом…
Как бы не оказалось, что они избежали лёгкой смерти, выбрав гораздо более неприятную…
Бревин тоже понял, что драться ему нечем. Поглощённые жезлом магические ресурсы не успели восстановиться за несколько ужасно длинных минут. Он произнёс заклинание, что должно было обрушить на противника обжигающую огненную стрелу, но только искорка сверкнула в темноте, рассеявшись безвредным облачком дыма.
— Кому-то надо прорваться за его спину, — шепнул Бревин, не сводя взгляда с фигуры. — Мне не улыбается сражаться с ним в узком коридоре. В случае чего, хватай Олли и выбирайся наружу.
— Иди ты… — фраза не была закончена, да этого и не требовалось. Бревин не выдержал и рассмеялся. Хриплый смех гулко раскатился по сводчатому помещению, и высокая фигура, отрезавшая им путь к солнцу, шевельнулась.
— Ну что же, — произнёс Бревин, не оборачиваясь. — Тогда не поминай лихом. — Держа меч наготове, он принялся медленно приближаться к неприятелю.
Фигура тут же оживилась и сделала шаг вперёд. Коллаис изумилась. Нежить описывали как шатающиеся, полуразложившиеся создания, неуклюжие и угловатые, а это двигалось быстро и изящно. Что за сила заставила пробудиться этот кошмар?
Она держала на ладони бутылочку с освящённой водой — может, она поможет им прожить на несколько секунд дольше.
Противников разделяло едва ли двадцать шагов и Бревин уже собирался с силами, чтобы броситься в атаку первым, когда позади них раздались быстрые шаги и голос Ользана, непривычно властный, рявкнул:
— На пол!
Его спутники кинулись наземь, не раздумывая; Бревин — так, чтобы можно было, поднимаясь, достать противника клинком; Коллаис — чтобы не разбить драгоценную бутылочку.
Они услышали глухой щелчок и красноватая вспышка озарила мрачную комнату. Истошный вой и раскат грома одновременно обрушились на их слух. Бревин увидел, как часть чудовища испарилась, рассеиваясь вокруг багровым туманом облаком, а всё остальное отнесло на несколько шагов назад.
Новый щелчок и новый взрыв. На этот раз противника разорвало надвое. Обе части упали на пол и Коллаис зажала ладонью рот, борясь с тошнотой.
Ользан ещё дважды выстрелил в останки нежити, обращая их в мелкий мусор и только потом с размаху уселся у холодной стены, аккуратно положив арбалет рядом. Его била дрожь.
Остальные двое неловко уселись рядом, переводя дыхание.
Очень долго все сидели и дышали, наслаждаясь тем, что живы. Затхлый воздух подземелья казался им чистым и животворным.
— Не думал, что это ремесло настолько захватывающее, — произнёс Бревин наконец и все рассмеялись. Было, правда, скорее страшно, чем смешно, но кому до этого дело!