Осень в Пекине (др.перевод)
Шрифт:
— Не всех.
— Всех, всех… Членоеда, Пиппо, практиканта, Анна, инспектора… Нас с вами.
— Нет, — возразила Бирюза. — Мы с вами еще живы.
— …Как в романах… — сказал Анжель. — Умереть вместе… Рядом.
— …Нежно обнимая друг друга, — продолжила Бирюза. — Красиво, правда? Я про это читала.
— Вот так, не расставаясь до последнего мгновенья… — сказал Анжель.
— Это все бывает только в романах… — сказала Бирюза. — А в жизни все не так.
— Как было бы хорошо… — сказал Анжель.
Она
— В кино тоже так бывает, — сказала она. — Думаете, так действительно можно умереть?
— Может, и нельзя, — сказал Анжель. — К сожалению.
— Я однажды такой фильм видела, — сказала Бирюза, — где герои умирали от любви вместе, рядом. А вы могли бы умереть от любви ко мне?
— Думаю, что мог бы, — сказал Анжель.
— Правда? Странно…
— От этого снадобья умереть нельзя, — сказал он, открывая пузырек.
— Нельзя? Будешь только спать?
— Наверное.
— А что, если попробовать, — сказала Бирюза. — Хорошо бы сейчас уснуть. Я хотела бы, чтобы мне еще раз приснился тот сон.
— Есть такие наркотики. Если их принимать, такие сны будут сниться все время, — сказал Анжель.
— Это правда, — кивнула Бирюза. — Может быть, это и есть такой наркотик?
— Наверное, — сказал Анжель.
— Я хочу… — сказала Бирюза. — Я хочу, чтобы мне опять приснился этот сон. Я не могу спать одна.
Она бросила на него испытующий взгляд. Он сидел с опущенной головой и рассматривал пузырек.
— Может, выпьем по чуть-чуть? — предложила она.
— Это тоже выход, — сострил Анжель.
— Забавно, — сказала Бирюза и села на постели. — Я так это люблю. Выпить немного или принять наркотик, а потом уже пошло-поехало, не знаешь, что делаешь…
— Думаю, Иоанчик перестраховался, — настаивал Анжель. — Если мы выпьем по полпузырька, нам приснятся потрясающие сны.
— Так вы останетесь со мной? — спросила Бирюза.
— Но… Это невозможно… — сказал Анжель.
Она рассмеялась:
— Дурачок. Кто об этом узнает?
— Но Амадис ждет вас.
— Вот еще… — сказала Бирюза. — Не пойду же я трудиться после всего того, что мне пришлось пережить. Дайте сюда пузырек!
— Осторожно! — сказал Анжель. — Все пить нельзя. Это опасно.
— Поделимся!.. — сказала Бирюза.
Она взяла из рук Анжеля пузырек и поднесла его к губам. Перед тем как выпить, она спросила:
— Но вы меня не бросите?
— Нет… — сказал Анжель. Он был белый как мел.
Бирюза выпила половину и вернула ему пузырек.
— Какая гадость, — скривилась она. — Теперь ваша очередь…
Анжель не выпускал пузырек из рук. Он пристально наблюдал за ней.
— Что с вами? — спросила Бирюза. — Вам плохо?
— Я думаю об Анне… — сказал он.
— Ох!.. Опять за свое!.. Сколько можно!..
Воцарилось молчание.
— Давайте пейте и идите ко мне, — позвала она. — Нам будет так хорошо.
— Сейчас, — сказал Анжель.
— А долго засыпать придется? — спросила она.
— Не очень, — едва слышно произнес Анжель.
— Подойдите ко мне, — сказала Бирюза. — Помогите мне сесть.
Он сел у изголовья, обнял молодую женщину за спину, и она с трудом села на постели.
— Я не могу пошевелить ногами, — сказала она. — Но мне не больно. Даже приятно.
— Вы любили Анна? — спросил Анжель.
— Я хорошо к нему относилась. К вам я тоже хорошо отношусь. — Она сделала слабое движение. — Вам тяжело меня держать.
— Нет.
— Я любила Анна… Но не слишком, — прошептала она. — Что я говорю…
— То и говорите, — тоже едва слышно прошептал Анжель.
— Не совсем… Так вы будете пить?
— Сейчас…
— Держите меня… — сказала она на одном дыхании.
Это были ее последние слова.
Голова ее упала Анжелю на грудь. Сверху он видел тяжелые пряди ее тонких темных волос и проступающую между ними светлую кожу. Он поставил на ночной столик пузырек, который все еще держал в правой руке, и взял молодую женщину за подбородок. Он приподнял ей голову и потом отдернул руку. Голова медленно опустилась ей на грудь.
Он с усилием отодвинул ее от себя и положил на постель. Бирюза лежала с закрытыми глазами.
Анжель посмотрел в окно. Прямо перед ним за стеклом бесшумно колыхалась тяжелая ветка гепатроля с оранжевыми цветами, отбрасывая пятнистую тень на пол залитой солнцем комнаты.
Взяв коричневый пузырек, Анжель продолжал стоять у кровати. С отвращением смотрел он на тело Бирюзы и чувствовал еще правой рукой усилие, которое ему понадобилось, чтобы приподнять ее с постели. Такое же усилие понадобилось ему, чтобы столкнуть Анна в бездну.
Он не слышал, как в комнату вошел аббат Иоанчик. Почувствовав его руку на плече, Анжель послушно пошел за ним в коридор.
X
Они спустились вниз по обломку лестницы. Анжель все еще сжимал в руке коричневый пузырек, а Иоанчик молча шел впереди. Запах красных цветов заполнял собой все пространство между двумя половинами гостиницы. Последняя ступенька обрывалась прямо над рельсами, и оба они, спотыкаясь, зашагали по острым камням. Анжель старался идти по шпалам — их поверхность была ровнее и удобнее для ходьбы. Иоанчик же спрыгнул с дороги на песчаную дюну. Анжель последовал его примеру. Теперь он видел мир не только глазами, но и всем своим сознанием, скоро он должен был очнуться ото сна; он чувствовал, как в нем сгущается сковывающее его оцепенение, чтобы вылиться наконец наружу, но для этого надо было, чтобы кто-нибудь вскрыл этот гнойник. Иоанчик пришел именно с этой целью. Вот тогда он, Анжель, и выпьет содержимое коричневого пузырька.