Осенний призрак
Шрифт:
Салат — кроличья еда. Не для такого трудного дня, как этот. Сегодня больше подошло бы пюре из репы с блестящим от жира свиным окороком.
Свен рассказал Кариму о звонке из Интерпола и о новой попытке Малин дозвониться Гольдману.
Теперь он доедает салат.
«Какую жизнь я бы выбрал — короткую и счастливую или долгую и несчастную?» — размышляет он. Сейчас он окончательно решил, что путешествие пойдет Малин на пользу, даже если значение его для расследования не совсем понятно. И он должен просить Карима поговорить с ней об этом. Тогда у нее не возникнет никаких подозрений.
Вальдемар
— Удалось чего-нибудь добиться от Акселя Фогельшё?
Малин качает головой.
— Но он что-то знает, — говорит она, промолчав, — что-то знает…
— Почему ты так думаешь? Женская интуиция? — иронизирует Вальдемар.
Малин устало на него смотрит.
— Когда я ем, предпочитаю, чтобы меня оставили в покое.
Стоит ей произнести эту фразу — и к столу подходит Карим Акбар. Он кладет руку ей на плечо, кивает остальным полицейским и говорит:
— Форс, как ты смотришь на то, чтобы съездить на Тенерифе и побеседовать с Йохеном Гольдманом?
Малин закрывает глаза, словно переваривая предложение Карима.
Солнце.
Тепло.
Мама, папа, Туве и Янне далеко.
— Что скажешь? Надавишь на него. Он сейчас наверняка в своем доме, — продолжает Карим.
— Я поеду, — отвечает она. — Это идея Свена? Ведь это он хочет отправить меня подальше, так?
— Ты параноик, Малин. Расследование требует, чтобы ты ехала. А немного солнца тебе не повредит, — отвечает Карим. — И потом, ты ведь ни разу не была у своих родителей.
Малин подозрительно смотрит на Карима, словно взглядом посылает его к черту.
— Янне дома? — спрашивает он. В его голосе звучат странные официальные нотки, как будто его вопрос — формальность, и это заставляет Форс задуматься. Она не понимает, к чему он клонит.
— Туве может пожить у… — и тут до нее доходит: ведь Карим ничего не знает об их разводе и ему не надо об этом знать. Или ему уже сообщили?
— Янне позаботится о Туве, — отвечает она.
— Отлично, — говорит Акбар. — Я закажу билет на завтра. Собирай вещи. Но будь осторожна. Ты знаешь, что о нем рассказывают.
Малин одна в буфете у кофейного аппарата с мобильником в руке. Она хочет позвонить Туве, но знает, что та сейчас в школе, на уроке. Ей нужно встретиться с дочерью до отъезда.
Не мешало бы позвонить и Янне, но что ему сказать? В любом случае он должен знать, куда она едет. Хорошо бы повидать и Даниэля Хёгфельдта, что может быть приятнее хорошего послеобеденного секса? Заскочить в «Гамлет»? Напиться? Одно из двух последних предложений особенно соблазнительно. Но ей надо работать, а потом паковать вещи.
Предупредить маму с папой, что буду у них завтра? Они, пожалуй, испугаются от неожиданности. Я должна к ним заехать, даже если не хочу встречаться с ними. Знают ли они о том, что мы с Янне разъехались, что Туве осталась с отцом и не появляется у меня? Может, Янне все рассказал, когда они звонили ему в Мальмслетт? Папа ведь иногда звонит туда. Хотя на Янне это не похоже.
«И все-таки неплохо было бы уехать из
«Я ненавижу все то, что стоит за семьей Фогельшё, — думает она, — но я не могу испытывать неприязнь к каждому из них как личности». Форс представляет себе Катарину на диване, вспоминает ее глаза и спрашивает себя, откуда в них такая тоска? Бездетность или что-нибудь другое?
Малин наполняет свою чашку, вдыхая кофейный запах, и возвращается к своему столу.
— А мне не взяла? — спрашивает Харри, завидев ее с кофе.
— Прости, — отвечает она, усаживаясь за стол. Мартинссон ковыляет в сторону буфета.
Форс наслаждается горячим кофе, чувствуя, как он обжигает нёбо, как вдруг за спиной раздается голос Юхана Якобссона.
— Только что дали дамы из архива, — говорит он, протягивая ей кипу бумаг. — Оказывается, в девятнадцать лет Йерри Петерссон попал в автомобильную катастрофу. Дело было в самый канун Нового года, после вечеринки. Он сидел на переднем пассажирском сиденье и не пострадал. Тем, кто сидел сзади, повезло меньше: парень погиб, а девушка получила серьезную травму головы.
Малин не припоминает, чтобы об этой катастрофе писали СМИ. Должно быть, она была тогда слишком молода, чтобы обращать внимание на такие вещи.
— И знаешь, что самое интересное? — продолжает Юхан. — Авария произошла на земле Фогельшё.
Малин всплескивает руками.
Часть 2
Дождь из прошлого
Эстергётланд, октябрь
Вот трескается скорлупа — и из яйца показывается слепой змееныш. Потом их становится все больше и больше — и моя кровь закипает.
Но это только начало. Представим себе, что это всего лишь кино. Фильм о человеческой жизни, где вся она как на ладони.
Мой фильм не черно-белый и не цветной. Он цвета сепии с красным оттенком. Это долгое и одинокое странствие.
Я вижу на экране тысячи людей. Они проходят мимо, мелькают, чтобы никогда не вернуться. Ничто и никто не задерживается, это самый одинокий из всех фильмов об одиночестве. На лицах людей нет отвращения, в лучшем случае равнодушие. Большинство же меня совсем не видит. Я — человек из воздуха, словно исчезающий контур в меняющемся ландшафте. Когда-то и я имел свои привязанности, но потом научился быть свободным. Научился ли? Или я только обманывал себя, чтобы выжить? А теперь? Как теперь с этим? Тот, чье имя я не хочу называть, плавал в холодной, темной воде. Насчет прощения и понимания я не строю никаких иллюзий.