Ошейник для Лисицы 3
Шрифт:
А что тут было думать?
Мысли ребёнка не могут быть скверны сами по себе, особенно когда его попросил о чём-то его родной отец. Бриллианту было нечего «исправлять» в разуме моего лисёнка, ведь он попросту взял то, что по праву считал своим – потому что ему так сказал его отец! Так было с самим обладателем, так было с теми кто был до него.
Лисёнок предложил бриллиант мне, но я сказал ему чтобы он носил его с собой, пока я не попрошу его мне отдать. Эмерлина от удивления даже упала на колени – так сильно они дрожали. Я помог ей подняться, отряхнул её и свернул плеть, вешая её на бедро своей любимой лисицы.
– Ты в чём-то сомневалась? – Спросил я её.
– Я тебя ненавижу.
– Поговорим об этом потом.
Несколькими щелчками я привлёк внимание полярного медведя к своей персоне. Когда он наконец-то закрыл свой рот, то первым его словом было «Как?».
– Я же говорил, что тебе не понять логики великих воров.
– Не может быть… – Простонал он.
– Пора вашему клану разнести по всей земле новую легенду, Палин. Легенду о Величайшем воре.
Медведь посмотрел на меня всё ещё круглыми глазами. Я показал ему на лисёнка, который спокойно засунул бриллиант куда-то в складки своей курточки и ждал, когда мы все пойдём домой.
====== Глава четвёртая. Проклятие белого бриллианта. ======
Если бы законам логики в моём мире подчинялось бы абсолютно всё – мне было бы ужасающе скучно. Я бы не был знаком с магами, которые могут движением брови сворачивать вражеские армии во внутриматочную спираль, не было бы никаких волшебных артефактов, за которыми гонялись целыми поколениями. Не было бы риска.
Но кое-какая логика всё-таки была, и всё что мне рассказал Палин уместилось в неё, выдало на-гора идею и у меня было два пути: делать или нет. Я сделал. Я руководствовался своим умом. Я был твёрдо уверен, что жемчужина не навредит моему сыну, я знал что было у него в голове, мы все знали. Все мы были детьми когда-то, и всё что мы делали тогда казалось правильным, важным и справедливым. А тут ещё и такая простая просьба от отца, который охотно раскрылся тебе, рассказал о своём нелёгком ремесле и даже похвалил за то, что ты пошёл по его стопам.
Я был уверен, что Ренрарду ничего не угрожало.
Эмерлина так не считала. Лисица наотрез отказалась разговаривать со мной до тех пор, пока Палин лично не проводил нас обратно до гостевого домика. Всё прошло как он и обещал, ведь слово вождя такого Клана – закон. Он пообещал пристроить нас на ближайшее торговое судно, которое отплывало из клана на этой неделе.
Придя домой, Эмерлина усадила нашего сына на кровать, прогнала меня за дверь и начала расспрашивать его о чём-то. Первый вопрос я отчётливо услышал:
– Ты всё ещё хочешь увидеть наш старый дом?
После этого я перестал подслушивать. Я не мог её винить за то, что она так сильно волновалась за нашего сына. Я сам не мог перестать себя винить за то что я сделал. Всего несколько слов, короткий взгляд и вот – Бриллиант в его лапках.
Тогда я даже не задумывался о том, что возможно с того самого момента мне и Эмерлине пришлось бы заботиться о нём как о душевнобольном калеке. Заботиться и растить его, при этом моя жена ненавидела бы меня, перестала бы со мной разговаривать – да и то было бы самое меньшее. Я думаю, что она бы просто ушла с ним, оставив меня одного – пусть в клане со своими друзьями, но без детей, которых я мог вырастить сам. Карл и Лима были совсем взрослые, я уже не мог их воспитать, а Ренрарда и Эрмелину – мог.
Я вообще всех мог понять, кроме себя – вот же меня дёрнуло… угадать. Сорвать джек-пот своей жизни. Кто мог быть лучше меня? Ни плана, ни оружия, ни путей отступления, никаких специальных инструментов. Ничего. Я провернул ограбление, которого ждали подобно манне небесной без всех этих вещей.
Точнее Ренрард это сделал.
В пять лет.
Когда я залез в дом к той кошке, в двенадцать лет я всего лишь искал что можно поесть. Тогда у меня тоже не было плана, инструментов и прочего барахла. Тогда я повстречал больную хозяйку того дома. Она конечно была не простой кошкой – грациозной, опасной пантерой, примерно моего же возраста. Я выходил её тогда – у меня появилась цель в жизни, я начал воровать чтобы помочь ей!
А мой младший сын спас целый клан могущественных воинов севера от проклятия вечных воин за эту безделушку.
Почему я возложил свои надежды на своего второго сына, почему в тот момент решил, что он сможет стать таким вором, что даже мне с моими легендами, будет тяжело с ним побороться? Его старший брат рос в строгости и воспитывался исключительно честным лисом, в противовес мне, но при этом – мной же. В этих мыслях я провёл целый час. Всё это время Ренрард не покидал своей матери. Наша младшая дочка очень испугалась произошедшего и постоянно держалась рядом со мной, но не говорила, будто обиженная на то, что Эмерлина демонстративно со мной не разговаривала.
Её я тоже мог понять.
Наконец-то, тяжёлая деревянная дверь распахнулась и мой лисёнок вышел из комнаты как ни в чём не бывало, вместе со своей мамой. Лисица поманила меня пальцем в другую комнату, а чтобы занять детей попросила их растопить побольше печек. Я подскочил с кровати, но соглашаться на разговор со своей любимой не хотел, так что пошёл я за ней очень неохотно, но когда она внезапно обернулась на меня, прошипев сквозь зубы «Пошёл!», мне ничего не оставалось, как ускорить шаг. Она мне напомнила Флёр в этот момент, которая могла бы попросту убить за малейшее ослушание её приказов. Материнский гнев – он самый страшный. Они для неё были родной плотью и кровью, а я так, вроде типа мимо проходил.
Мне искренне казалось, что именно это она сейчас мне и скажет. Усадив меня за стол напротив себя, она сложила лапы вместе и уткнулась в них лбом.
– Это всё ещё мой сын, Ренар. – Констатировала она, не отнимая лап от лица. – Считает что ничего особенного не произошло, что ты спас целый клан, который тебя попросил о помощи.
– Это и мой лисёнок тоже. – Нехотя напомнил я своей жене.
Эмерлина не стала возражать. Всё-таки не такой уж я и «мимо проходил» чтобы она с этим спорила.
– Я тоже воспитываю его. Я тоже его люблю и зла ему никогда не желал.
– А если бы не сработало? Ты чем вообще думал, когда сказал что этот проклятый бриллиант – его?
Говорить лиса старалась потише – пока щенята шумели в соседней комнате дровами, чтобы они не подумали, что мы ссоримся. Хотя как ещё можно было назвать то, что мы делали?
– Думал о том, как помочь несчастным жителям этого клана, живущим войной поневоле! И оно не могло не сработать – Палин сам рассказал мне как это сделать! Он не мог всю свою жизнь сложить два и два, а нам с тобой повезло оказаться здесь, с нашими детьми! Это. Было Очевидно. – Чеканя каждое своё слово, проговорил я. Эмерлина ударила лапами по столу, и я понял зачем она так их держала. Лисица прикрывала свои слёзы.