Ошибка Нострадамуса
Шрифт:
– По-твоему, Александр принес только страданиями несчастья?
– Еще не взвешены его деяния на весах времени, еще боги-судьи не считали белую и черную стороны его жизни. И я мал разумом, чтобы охватить всю огромность его свершений. Ему были даны сначала красота и телесная сила, храброе сердце и ясный всеохватывающий ум, затем знание. Потом он получил силу военную: твердые сердца и закаленные тела македонских и эллинских воинов. Он хотел умножить знание, вместо того умножил богатство, взяв разом то, что копилось веками в большом народе, в огромной стране. По молодости своей он роздал сокровища необдуманно, сам не будучи ни жадным, ни расточительным. Но роздал в руки столь же недостойные, как и раньше. Только прежние держали их в своей стране, а новые, получив легко, разбросали на пустяки и по чужим странам, обогатив жадных и расчетливых купцов, продав за гроши древние художества и десятки тысяч порабощенных жителей. И сила Александра раздробилась, теряя всякую цель. Естественное сопротивление народов, отражающих вторжение в их родные земли, родило свирепость, жестокое и кровавое насилие, неугодные богам избиения беззащитных. Вместо познания земли, умиротворения, общности в тех обычаях, верованиях и целях, в каких похожи все люди мира, возникли бесчисленные круги будущей борьбы, интриг и несчастий. Вот и сейчас, несколько лет спустя после раздела империи, продолжает литься кровь, и война не потухает в Элладе, Ионии, Месопотамии и на островах Зеленого моря.
– Почему же получилось так, а не иначе, отец?
– спросила Таис.
– Иначе не может быть, если тот, кому даны Сила, Золото, Воля менять судьбы государств и людей, не понимает, что у каждой из этих частей могущества есть его обратная сторона, которую судьба неминуемо повернет к человеку, если не принять мер предосторожности. У Золота - унижение, зависть, борьба за богатство во имя богатства; у Силы - жестокость, насилие, убийство; у Воли - упорство в применении Силы и Золота, слепота.
– Какая же защита от этих злых сил?
– ЛЮБОВЬ, ДОЧЬ МОЯ. ЕСЛИ ВСЕ ТРИ МОГУЧИХ РЫЧАГА ПРИМЕНЯЮТСЯ С ЛЮБОВЬЮ И ВО ИМЯ ЛЮБВИ К ЛЮДЯМ.
– А У ЛЮБВИ НЕТ ОБОРОТНОЙ СТОРОНЫ?
– УВЫ, ЕСТЬ, ОДНАКО НА ДРУГОМ, БОЛЕЕ ЛИЧНОМ УРОВНЕ. ОТНОШЕНИЯ ЛЮДЕЙ МЕЖДУ СОБОЮ МОГУТ ПОРОДИТЬ ЖЕЛАНИЕ УНИЗИТЬ ДРУГОГО, МУЧИТЬ И ТОПИТЬ В ГРЯЗИ. У СВЕТЛЫХ СЕРДЕЦ ЭТОГО НЕ БЫВАЕТ, НО ЧЕЛОВЕКУ ТОЛПЫ, БИТОМУ, УНИЖЕННОМУ ЕСЛИ НЕ В СЕБЕ, ТО В СВОИХ ПРЕДКАХ ИЛИ БЛИЗКИХ, - СВОЙСТВЕННО.
– Ты не ответил, как уберечься от этого, отец.
– Всегда держись середины, оглядываясь на края.
– О, я знаю. Мой учитель говорил мне то же. Видимо, мудрость повсюду приходит к одному.
– А ты читала надпись на фронтоне нашего храма, вот эту?
– Я не могу читать священный язык и древние письма Египта!
– "Меден аган" - "Ничего излишнего"; "Мера - самое благородное"; "Убрис (наглое высокомерие) - самое худшее"; "Познай глубину своего сердца!"
– Такие же изречения написаны на храме Аполлона в Дельфах.
– Вот подтверждение слов, тобой сказанных!
– ТО ЕСТЬ ЛИК ВЫСШЕЙ МУДРОСТИ ВЕЗДЕ И ВСЕГДА ОБРАЩАЕТСЯ К САМОМУ ЧЕЛОВЕКУ, МИНУЯ БОГОВ?
– Это так, но остерегись говорить подобные истины верующим всех видов и детски наивным и яростным фанатикам! Истина и добро светят, как факелы, освещая дорогу блуждающим впотьмах. Но ведь можно с факелом войти в склад горючего масла, которое вспыхивает от малейшей искры! Таис пристально взглянула на старого жреца и вдруг спросила:
– Скажи, тебя не удивляет египетская царица, не могущая читать по-египетски?
– Нет. Или ты думаешь, много цариц владело священным языком? Тогда ты ошиблась! И ты превзошла многих не только красотою, но и знанием разных верований. Вера - душа народа, из нее исходят обычаи, законы и поведение людей! А ты поешь на церемонии Зеркала Исиды, как прирожденная египтянка, пляшешь священный Танец Покрывала, как финикиянка, скачешь на лошадях, будто либийка, и плаваешь, как нереида Зеленого моря. Это привораживает к тебе всех, кто населяет Черную Землю.
– Откуда ты знаешь?
Старик только усмехнулся"........
Каково?!?!
Читаем дальше:
..... "Внутри афинянки все пело от радости. Эрис осталась живой, неискалеченной и быстро выздоравливала. В этом настроении главный жрец Нейт показался ей очень худым, постаревшим и печальным.
– Что с тобой, мой друг?
– спросила Таис.
– Может быть, тебе самому нужна помощь врачей? Или мое коричневое лекарство?
– Лекарство береги. В нем великая целительная сила соков самой Геи, источаемых ее каменной грудью. Я печален потому, что ты решила покинуть нас.
– И ты не осудишь меня за это решение? Я приняла его окончательно после ранения Эрис. Мы связаны жизнью и смертью. Я не могу рисковать подругой, всегда готовой подставить свое тело вместо моего под удар убийцы. Я потеряла здесь, в Мемфисе, двух любимых и умерла бы, утратив третью.
СТАРЫЙ ЖРЕЦ ПОВЕДАЛ АФИНЯНКЕ ДРЕВНЕЕ ПРОРОЧЕСТВО О ПОСЛЕДНЕЙ МЕМФИССКОЙ ЦАРИЦЕ, УДИВИТЕЛЬНО СОВПАВШЕЕ С ЕЕ СОБСТВЕННЫМ ОЩУЩЕНИЕМ. И ДОБАВИЛ ПРО НАРОДНУЮ МОЛВУ О ЦАРИЦЕ ТАИС, ЯВИВШЕЙСЯ ИЗ ЧУЖОЙ СТРАНЫ, СДЕЛАВШЕЙСЯ ЕГИПТЯНКОЙ И СУМЕВШЕЙ ПРОНИКНУТЬСЯ ДУХОМ ЧЕРНОЙ ЗЕМЛИ НАСТОЛЬКО, ЧТО САИССКИЕ ЖРЕЦЫ, ВЕДУЩИЕ СЧЕТ ИСТИННЫХ ЦАРЕЙ ЕГИПТА, РЕШИЛИ ВКЛЮЧИТЬ ЕЕ В СПИСКИ, ДАВ ЕГИПЕТСКОЕ ИМЯ. (Выделено мной - прим. авт.)
– Какое?
– Это тайна! Спроси у них! Поплывешь в Александрию и заезжай в Саис.
– Я не заслужила этого!
– грустно возразила Таис.
– Неужели не видели египтяне, что я лишь играла роль, заданную мне свыше?
– Если актриса, исполнившая роль, пробудила в людях память об их прошлом, благородные чувства настоящего и мысли о будущем, разве не является она вестницей богов и рукою судьбы?
– Тогда она обязана продолжать, хотя бы ценою жизни!
– Нет. Все предназначенное исчерпывается, роль кончается, когда силы темных западных пустынь угрожают самому театру. Действо оборвется трагически, вызвав страх и погасив только что рожденные стремления.
Царица Мемфиса вдруг опустилась к ногам старого египтянина.
– Благодарю тебя, друг! Позволь назвать тебя отцом, ибо кто, как не отец, духовный учитель малосведущих людей. Мне посчастливилось: здесь в Мемфисе, в твоем храме, я училась у мудреца из Делоса, потом у Лисиппа, и, наконец, в здешнем своем одиночестве вновь в этом храме я обрела тебя. Позволь принести большую жертву Нейт. Я принесу еще жертву Артемис в сто быков за спасение моей подруги.
– Только на низшем уровне веры люди нуждаются в кровавых жертвах, умилостивляя богов и судьбу потому, что ставят своих богов на один уровень с собою или даже хищными зверями. Это наследие темных времен, это обычай диких охотников. Не делай этого, лучше отдай деньги на какое-нибудь полезное дело. Я приму бескровную жертву, чтобы продолжать учить здесь истинным путям молодых искателей правды.