Ошибка одинокого бизона(сб.)

Шульц Джеймс Уиллард

У меня сжалось сердце. Я думал о еде и забыл обо всем остальном. Перечень нужных нам вещей привел меня в ужас. Иголки и нитки! Мокасины!

— Ничего не поделаешь, Питамакан, придется нам умереть, — воскликнул я. — Нам не раздобыть всех этих вещей.

— Раздобудем! — весело отозвался Питамакан. — И прежде всего мы сделаем хороший лук и настоящие стрелы с наконечниками из кремня или камня, похожего на лед. Завтра же примемся за работу… Слушай!

Я едва мог расслышать жалобный писк, но Питамакан сразу понял, в чем

дело.

— Бежим! Кролик попал в силки! — крикнул он.

Мы выбежали из шалаша и бросились в кусты. Питамакан не ошибся: в петле, задыхаясь, бился кролик. Мы вынули его, снова наставили ловушку и, веселые и счастливые вернулись к костру.

В тот вечер мы съели не одного, а двух тетеревов. Мы зарыли их в золу, и на этот раз у нас хватило терпения подождать, пока жаркое будет готово.

5. ГНИЛАЯ ТЕТИВА

— Мой дед говорил мне, как это нужно делать. Вот смотри! — сказал Питамакан.

Положив на ладонь левой руки пластинку обсидиана, он постукивал по ней треугольным камнем, который держал в правой руке.

— Но есть и другой способ, — продолжал он. — Нужно нагреть пластинку на огне, а затем осторожно капнуть воды на ту часть ее, которую ты хочешь отколоть.

Не найдя кремней, мы принесли куски обсидиана, которые были спрятаны под нависшими ветвями сосны. А рано утром мы осмотрели ловушки и в каждой нашли по кролику. Теперь они висели на ветке дерева в двух шагах от шалаша; кролика, пойманного накануне, мы съели за завтраком.

Я тоже попытался сделать из куска обсидиана наконечник для стрелы. Но работа у нас не клеилась, а материала было мало. Мы испортили много пластинок: они раскалывались, если мы слишком сильно ударяли по ним камнем.

Решив испробовать второй способ, мы принесли расщепленную ветку ивы, которая должна была заменить нам щипцы, и положили горсть снега в выбоину камня, напоминавшего по форме блюдце. Решено было, что я буду нагревать обсидиан, а Питамакан — придавать пластинкам форму наконечника. Он выбрал почти треугольный кусок, длиной в четыре сантиметра, толщиной — в один. Одна сторона его была заострена, как лезвие бритвы, две другие — тупые.

Следуя наставлениям Питамакана, я взял пластинку щипцами за острый край, подержал над тлеющими углями, которые мы выгребли из костра, и лишь после этого поднес ее к огню. Питамакан опустил в воду кончик сосновой иглы и осторожно капнул водой на тот кусок пластинки, который мы хотели отколоть. Послышалось шипение, вода испарилась, но с пластинкой обсидиана, казалось, никаких изменений не произошло. Питамакан вторично капнул водой на то же самое место. От пластинки отскочил кусок величиной с ноготь мизинца. Мы оба радостно вскрикнули: опыт удался!

Вскоре мы убедились, что пластинку нужно держать наклонно — так, чтобы капля воды стекла по той линии, вдоль которой должна была пройти трещина. После

двухчасовой работы мы сделали из куска обсидиана маленький наконечник для стрелы. Конечно, дед Питамакана с презрением выбросил бы этот наконечник, но мы были им очень довольны.

Работали мы целый день, и к вечеру у нас было пять вполне сносных наконечников. На закате солнца прекратился снегопад, и мы пошли посмотреть на силки для кроликов, но нашли их пустыми. Тогда мы перенесли обе ловушки на другую тропинку. Снегу выпало много, мы увязли выше колен, и ходить было очень трудно.

Нам предстояла работа, не менее трудная, чем выделывание наконечников: нужно было найти подходящий материал для луков и стрел. В тот вечер мы ничего не нашли, но на следующее утро, осмотрев силки и вынув из петли одного кролика, мы случайно наткнулись на деревца, похожие на ясень, из которого черноногие делают свои луки.

Сбегав в шалаш за большим плоским камнем, служившим нам наковальней, и за камнями, заменявшими ножи, мы срубили два прямых стройных деревца; стволы их имели в диаметре около пяти сантиметров. Древки для стрел мы решили сделать из прямых ветвей ивы. На берегу реки мы нашли несколько шероховатых кусков песчаника, которые могли заменить нам напильник.

Два дня потратили мы на изготовление луков и стрел. Луки мы обстругивали и обтачивали сначала кусками песчаника, затем ножами из обсидиана. Но мы боялись держать их на огне, так как дерево могло треснуть; поэтому наши луки были менее упруги, чем им следовало быть.

Немало потрудились мы и над выделкой стрел. Расщепив конец стрелы, мы вставляли в щель наконечник и привязывали его кроличьими сухожилиями. Для оперения мы пользовались перьями тетеревов и привязывали их к древкам теми же сухожилиями.

К счастью, кролики ежедневно попадались в силки, и мы не голодали, но нам надоело питаться одним кроличьим мясом.

Наконец луки и стрелы были готовы; оставалось сделать тетиву. Мы хотели взять для этой цели завязки от мокасин, но они были широкие, шероховатые и непрочные. Как-то вечером Питамакан решил отрезать прядь волос для тетивы, но, проснувшись на следующее утро, заявил, что ему приснился сон, который он истолковал как запрещение отрезать волосы. Все черноногие верили в сны, и я не стал спорить с Питамаканом, зная, что мои доводы не произведут на него никакого впечатления.

В то утро мы нашли в силках двух кроликов. И добычу и силки мы отнесли в шалаш, так как теперь те же ремни должны были пойти на тетиву. Один ремень разорвался, как только мы его высушили и натянули. Связав концы, мы скрутили из двух ремней веревку, которую натянули на лук Питамакана. А я остался без тетивы и должен был ждать, пока мы не убьем какого-нибудь крупного зверя, чьи сухожилия пригодны для тетивы. Я совсем не был уверен, что ремень на луке Питамакана окажется достаточно прочным.