Ошибка олигарха
Шрифт:
Он выкрикивал вопросы, не дожидаясь ответа хотя бы на один из них. Приоткрылась дверь, и в комнату заглянул один из журналистов.
– Закрой дверь! – заорал изо всех сил Юрий.
– Не кричите, – поморщился Ринат.
– Я тебе покажу, – прошипел Юрий. – Я тебя размажу сам…
– Ничего ты не сделаешь, – разозлился в свою очередь Шарипов. Он наклонился к своему «родственнику». – А теперь послушай меня. Не ори. Я сегодня ночью человека убил. Вот этими руками. Сам его сжег. И мне теперь ничего не страшно. Поэтому не ори. Я уезжаю. Акции я вам не продам. Из принципа.
Он повернулся и пошел к выходу.
– Ринат Равильевич, – бросился за Шариповым Плавник. – Я уезжаю с вами.
– Что делать? – спросил Степан у брата. – Может, успеем его задержать. Я могу найти нужного человека, чтобы этот молодой тип не доехал до аэропорта.
– Дурак, – презрительно сказал старший брат, – кому он нужен мертвый? Нужно найти Володю и все ему рассказать. Пусть воздействует на этого молодого придурка. И пусть быстрее забирает обратно свои деньги. Хватит, наигрались уже.
– Что скажем журналистам? – поинтересовался Степан.
– Что мы нарвались на идиота, который ничего не понимает в экономике и в бизнесе. Так бывает, когда деньги попадают к человеку, который их не заработал. Солидный бизнесмен никогда бы так не поступил.
– Да, – грустно согласился младший брат, – он действительно оказался придурком.
Ринат находился уже в машине, направлявшейся в аэропорт. Тамара успела позвонить и узнать насчет билетов. На ближайший рейс было только два билета бизнес-класса и один эконом. Она забронировала все три билета, решив, что полетят Иосиф Борисович, сам Ринат и Анзор. А в Москве их уже встретят сотрудники компании «Астор».
Когда автомобили выехали на трассу, Иосиф Борисович негромко сказал:
– Я уже давно догадывался, что есть какие-то тайны, в которые вы не обязаны меня посвящать. И поэтому я ни о чем вас не спрашиваю. Но почему вы отказались сегодня подписывать документы? Вы с кем-то советовались? Или у вас есть определенный план по овладению контрольным пакетом объединения?
– Не нужно видеть во всем тайный умысел, – посоветовал Ринат, – просто за несколько минут до того, как мы вошли в этот зал, я узнал, что мои «родственники» финансируют ветеранское движение бывших бандеровцев. Я с такими людьми не могу иметь никаких дел. Просто не могу.
– И все? Только из-за этого?
– Разве этого мало?
– Безумный поступок, – усмехнулся Плавник, – просто сумасшедший. Но я вас понимаю.
– Знаете, о чем я сейчас вспомнил, – неожиданно сказал Ринат. – Я ведь был последним, кто брал интервью у ныне покойного писателя Алеся Адамовича. И он мне рассказал, что еще в шестидесятые годы узнал страшную правду о Хатыни, о белорусском селе, которое сожгли вместе со всеми его жителями. Выяснилось, что в этой карательной акции принимали участие не немцы, а украинские националисты. Немцев там было только три человека. Но об этом нельзя было писать, это подрывало устои братской дружбы народов в бывшем Советском Союзе. И поэтому Адамовичу запретили об этом вообще упоминать. Нужно было всем показывать Хатынь как памятник зверствам немецко-фашистских палачей. А вы считаете, что я совершил безумный поступок. Сегодня ночью я понял, что у каждого человека должны быть принципы, за которые нужно драться. И не все измеряется деньгами, даже если это миллионы долларов.
– Семью моего дяди сожгли в фашистском концлагере, – объяснил Плавник, – я думаю, что вы совершили сегодня высоконравственный поступок. Но вас все равно не поймут. Просто не поймут. В Киеве сейчас другие взгляды, здесь не считают бандеровцев предателями. И здесь свой взгляд на историю двадцатого века вообще и Второй мировой войны в частности.
– От этого мое понимание истины не становится более ущербным, – возразил Ринат. – Я не могу и не хочу с ними работать. И тем более помогать им обогащаться. И давайте закончим на этом.
Он замолчал и отвернулся.
– А если ваш дядя действительно жив, – осторожно спросил Плавник, – вы же понимаете, как ему не понравится ваше решение. После того как мы уедем из Киева, вы или он потеряете очень большую сумму.
– Его нет, – устало ответил Шарипов, – и никто нам ничего не скажет.
Он подумал, что нужно отключить свой мобильный телефон хотя бы на один день, чтобы не услышать глухой голос своего воскресшего дяди. В аэропорт они прибыли через сорок минут. Тамара отправилась оформлять документы, и в этот момент позвонил телефон Плавника. Тот выслушал сообщение и подошел к Ринату.
– Я должен задержаться, – сообщил он. – Мне позвонил Марк Пинхасович. Он просит меня задержаться. Нужно расторгнуть прежние соглашения и посмотреть, как мы можем нейтрализовать ваше неожиданное решение. Не забывайте, что семь процентов акций у их компании уже есть. Нужно сделать все, чтобы не обвалить наши котировки.
– Оставайтесь, – согласился Ринат. – Машина отвезет вас в город. Надеюсь, что вам ничего не угрожает?
– Нет, – улыбнулся Иосиф Борисович. – Ничего не угрожает. Мы стряпчие и всегда действуем по указу своих доверителей. Адвокатов обычно не убивают, можете не беспокоиться.
– До свидания, – Ринат протянул руку Плавнику. – Извините меня за то, что я не всегда бываю с вами откровенным. Иногда подобная открытость почти невозможна.
– Я вас понимаю, – Иосиф Борисович пожал руку Шарипову. Он подозвал Тамару и объяснил ей ситуацию. Тамара кивнула – вместо Плавника в Москву полетит она. Тамара поспешила поменять билет. Перед тем как уехать, бывший полковник милиции Безорудько подошел к Ринату Шарипову. Ему было лет пятьдесят. Это был высокий грузный мужчина с большими казацкими усами, крупными чертами лица.
– Я слушал ваше выступление, – сказал Безорудько, – хочу вам сказать, что вы поступили как настоящий мужчина и порядочный человек. В наше время уже многие забыли, что это такое. Я многих повидал, многих охранял. Для них деньги важнее совести, памяти, важнее всего на свете. А вы не такой. Спасибо, – он пожал руку Шарипову.
Уже в самолете Тамара спросила Рината:
– Зачем вы все это устроили? Вы же понимали, что будет грандиозный скандал? Нельзя было его избежать?
– Каким образом? – не понял Шарипов.