Ошибка президента
Шрифт:
– Все? – спросил он, когда Саша опустошенно умолк. Турецкий кивнул. Киллер забрал с батареи не успевшие просохнуть носки, сунул их в карман и поднялся.
– Выйду на связь денька через два, – сказал он, направляясь в прихожую. – Проверю, что ты мне тут наплел.
Умом Саша понимал, чем могли обернуться для него результаты проверки. Странно, но его это почти не волновано. Он только спросил:
– Как тебя звать?
– Алексеем.
Когда за ним клацнул замок, Турецкий прислонился к двери спиной и некоторое время стоял, закрыв глаза. Из-под двери дуло, взмокшая спина быстро остывала. У него было такое ощущение, будто совсем рядом, обдав ледяным ветерком, промчалась лавина. И не задела
3
Слушай, Сашок, черт знает что! – взволнованно говорила Романова, когда Турецкий позвонил ей, чтобы выяснить координаты Тимофеева. Тот проживал в области, а с областными у нее были давно налаженные связи. Но Александра Ивановна, что было совершенно на нее непохоже, не дала ему и рта раскрыть.– Выловили из Москвы-реки «ауди», машина, кстати, давно числится в розыске…
– Это не того типа из Останкино? – напомнил Турецкий.
– Да нет же, – раздраженно ответила Романова, – там «БМВ» была. Да ты дай договорить. А в машине четыре трупа. Никакой крови. Первое впечатление– хулиган побил четверых лбов, те умерли от испуга, а он погрузил их в машину и утопил. Что же это такое делается, это прямо чудеса какие-то!
– Успокойся, Шура. Можешь дело спокойно приостановить ввиду недорозыска обвиняемого и никого не искать. Кажется, я где-то об этом слышал, причем до того, как машина утонула. Я тебе потом расскажу. А сейчас, может быть, ты мне поможешь найти одного типа из Можайска…
4
Слава Грязнов привычным жестом повернул ключ в замке почтового ящика. Как всегда, была бесплатная газета «Экстра-М», которую он, не читая, отдавал жене на хозяйственные нужды, затем выпал конверт. Служебную почту Слава получал у себя в агентстве, значит, это было что-то личное.
Он прочел обратный адрес: Приморский край, пос. Ольга, ул. Арсеньева, 7. Грязновой 3. Н.
Письмо было адресовано Грязнову Вячеславу Ивановичу.
Слава только вздохнул.
«Конечно, волнуется тетя Зина, а что я ей отвечу», – думал он, поднимаясь по лестнице.
Несколько дней назад он с оказией передал во Владивосток письмо для тетки. Написал, что дяди в Москве сейчас нет, потому что он ездит по военным округам и налаживает там художественную самодеятельность. Выдумка была не очень удачной, но ничего другого ему в голову не пришло. Он с ужасом думал, что скажет тете Зине, если с дядюшкой что-то случится. Что случайно погиб по время репетиции? Чушь какая-то!
Придя домой, он распечатал конверт и вынул оттуда две газетные вырезки и аккуратно сложенные тетрадные листочки в клетку, исписанные круглым, явно женским почерком:
«Здравствуй, дорогой племянничек Славочка!
Письмо твое получила, спасибо. У нас все по-прежнему, погода только опять испортилась, третий день с утра туман такой, что с крыльца Белкину конуру не видать. Читаю, как ты про Гришеньку пишешь, а слезы так и катятся, очень я за него переживаю. Это хорошо, что ты написал, а то я и адрес куда-то твой задевала, теперь буду писать часто. Села было сразу отвечать, а только почта у нас не скоро заработает: аэродром совсем размок, и суда не швартуются.
А вчерась зашла к нам соседка Нюра, я ей письмо твое прочла, она и посоветовала, что ихний Володька письмо во Владик отвезет,– когда поедет. Вот теперь и пишу. Володька у Сережки-корейца шофером работает, во Владик ездит.
Еще вчера я в клуб ходила, тоже там письмо читала. Все слушали, а Борис Захарыч обижался: чего, мол, он черт-те
Я, конечно, тоже радуюсь, да только что-то сердце у меня не на месте. Все кажется, не случилось ли там с Гришей чего. Очень я за него волнуюсь. А то в газетах пишут про разные нападения, про бандитов. Ты уж старайся, береги дядю»..
Тут Грязнов-племянник оторвался от письма, с минуту вдумчиво глядел через окно на серые московские сумерки, тяжело вздохнул, потянулся было к телефону, покачал головой и опять принялся читать.
«Скажи ему, чтоб побыстрее возвращался, передай, что все мы его тут ждем не дождемся. В гостях, как говорится, хорошо, а дома лучше. Это хорошо ты сделал, что написал, только пускай и он чего-нибудь мне черкнет. Ты хоть и пишешь, что у него все в порядке, а хочется от него самого получить весточку. Скучаю я по нём очень. На огороде делать теперь нечего, целыми днями дома, разве к кому схожу к соседкам. У нас как раз асфальт от шоссейки аж до клуба сделали, так что теперь грязь не месим. Так что пусть Гриша приезжает, будет теперь к своему клубу по хорошей дороге ходить.
Это все Сережка-кореец, который забегаловку в порту держит. Ну, ты эту нашу примечательность знаешь, дядька тебя водил. Там дым коромыслом у него вовсю: прошлую неделю погода вдруг хорошая установилась – жарища, как летом. Я к Анисимовым через порт ходила, упарилась вся. Мимо «Тигра» иду, смотрю, машин японских штук десять: понаехали и из Чугуевки, и даже какие-то корейцы из Находки.
А как погода испортилась, я одна дома кукую. Хорошо хоть газета у нас своя появилась, «Коренной дальневосточник». Посылаю Грише две статьи из нее, про новый порт и про попа Аввакума, ему надумали памятник ставить.
Про памятник здесь идет спор, где ставить. Одни говорят – в бухте, куда первые переселенцы причалили, другие – ближе к устью Аввакумовки. А чего, думаю, спорить, когда статуи-то нет еще и в помине. Да и кто его знает, как этот поп выглядел. Портретов с него не рисовали, а фотографии тогда, поди, и не было. Но уже, говорят, какому-то скульптору во Владике заказали.
Телевизор совсем плохо показывал, я его и не включала, а вчерась пришел ко мне какой-то бородатый парень, корреспондент из Москвы, выспрашивал про театр – историю нашего поселка писать хочет. А я-то толком и рассказать ничего не могу – так, с пятого на десятое. Был бы Гриша дома, он бы рассказал как следует. Это он умеет, да ты и сам, Славик, знаешь; какой у тебя дядька. Вот этот корреспондент и спросил, чего, мол, телевизор не смотрите. Не работает, говорю. А он говорит, сейчас посмотрим. Раз-раз – и починил.
Чуть не забыла про главное. В районе новый коэффициент дали и пенсию в полтора раза подняли. Хорошо, конечно, народ доволен, но уж как-то это странно.
А вообще, Славик, поговаривают наши, что все это неспроста. Что тут твой дядя Гриша ко всему этому руку приложил. Вот я и думаю, а может, оно и правда. Может, твой дядя Гриша попал к какому-то высокому начальству. Язык у него подвешен лучше некуда, а ведь он и так человек ВИДНЫЙ (это слово было специально подчеркнуто). Так вот я и подумала, может, оно и верно говорят. Ты стороной узнай, как там и что. Только про этот вопрос дяде не сказывай, а то заругается.