Ошибки богов. Тетралогия
Шрифт:
– В общем, берем ноги в руки и дуем в ваш лагерь, – сказала «госпожа» Гунниру. – Пойду я, моя личная охранница и госпожа Синдра. Впрочем, сначала мы поднимемся на борт, чтобы припудрить носики. А вы будете смирно ждать нас внизу и не дай бог сбежите! Найду и закопаю!! Лично!!!
Оставив ошарашенных вымогателей внизу, мы быстренько поднялись по сброшенным сходням на палубу. Кораблик вызывал у меня смешанные чувства. С одной стороны, это было романтично и необычно. Как же – настоящая деревянная шхуна с парусами! Загорелые полуобнаженные матроски занимались своими делами, не особо обращая на нас внимания, но наблюдать за ними уже было эстетическим удовольствием. Я уже говорил, что нижнее белье или еще не придумали, или оно было здесь не входу. В любом случае, стесняться им было некого, – весь экипаж состоял из девушек. Глядя на ближайшую к нам юнгу, старательно моющую пол тряпкой при этом не сгибая ноги я понял, что еще немного, и мой дружок станет насестом для чаек, потому я поторопил пчелку, выслушивающую доклад.
Спустившись в трюм, мне в нос ударили разнообразные запахи, среди которых преобладал рыбный. Проведя меня по короткому коридору, Синдра остановилась перед небольшой дверкой, на которой был грубо намалеван красный крест.
– Нам сюда, – просто сказала пчелка, вламываясь без стука в каюту. Я последовал за ней. Надоевшая рыбная вонь тут же сменилась более приятным травяным ароматом. В небольшом помещении находилось четыре койки и несколько гамаков. Все без исключения места были заняты. На ближайшей к нам кровати металась и хрипела в бреду кошечка, перевязанная с ног до головы. Сквозь наложенные бинты постоянно проступала кровь. На остальных местах лежали более-менее целые члены экипажа, с сочувствием и жалостью смотревшие на бьющуюся в приступах боли напарницу.
Маленькая, но крепенькая девушка из рода Миносов в белом залатике, заляпанном кровавыми пятнами преградила нам путь.
– Госпожа! Вы же знаете, что сюда нельзя посторонним! Вы обещали мне…
– Я знаю, Милена, но у нас чрезвычайные обстоятельства, – ответила ей пчелка. – Ты себе и представить не можешь, кто…
Внезапно девушка на кровати за ее спиной издала особенно протяжный полустон-полукрик, выгнулась дугой и обмякла. Рванувшись вперед, я сбил с ног пчелку, откинул плечом оторопевшую медичку и положил руки на еле теплый животик девушки, чью принадлежность к какому-либо роду я не мог определить, настолько она была перебинтована.
– «Лечение!»
Первые несколько секунд ничего не происходило. – «Неужели опоздал?!» яростно билась в моем мозгу одна и та же фраза. – «Спокойнее, не волнуйся. Ты не можешь вылечить всех. Подумай сам, сколько их ежедневно погибает в схватках с монстрами и себе подобными?» – неизвестно откуда пришла другая чужеродная мне гадостная мысль. С презрением отогнав ее, я вторично активировал лечение, заодно на всякий случай скастовав исцеление от яда, болезней и проклятия. Да, Омникус показал мне еще несколько видов распространенных негативных эффектов, способных привести носителя к смерти. В данном случае на девушку могло повлиять что угодно. И действительно, как только я выстрелил залпом заклинаний, тело девушки слабо засветилось целым оттенком радуги, потом сияние сменилось на ослепительный, постепенно тускнеющий свет. Тело девушки приподнялось над койкой. Как только сияние начало гаснуть, а тело девушки опускаться, я перехватил ее, укладывая ровно, как и было нужно. Через несколько секунд, девушка приоткрыла глаза и заморгала, удивленно глядя на меня и столпившихся вокруг подруг. Убедившись, что ей ничего не угрожает, я пошел к остальным больным, лечебным касанием отправляя их полетать.
Закончив, я обернулся к ахающим девушкам, наблюдавшим за моей работой, и сказал:
– Времени совсем не осталось! Поспешим, пока до баранов внизу не дошло, что их используют!
***
Тем временем, Гуннар до сих пор не мог прийти в себя. Он все никак не мог понять, почему не мог и слова сказать этой женщине, которая наступала на него с требованием отвести ее к боссу. Стоило ему только открыть рот, как неведомая сила сковывала все его тело, заставляя слепо повиноваться ей. В конце концов, отмахнувшись от непривычных размышлений, он цокнул языком, вспоминая необъятный зад и огромные сиськи той бабы. Надеясь, что босс, наигравшись с этой потаскухой, отдаст ее в пользование ему и другим, он уже представлял, как его подчиненные держат за ее за руки, а его огромный бычий член с натугой входит в нее сзади. Но тут его сладкие мечты прервал голос той самой самки….
***
– Очнись родной! Солнце еще высоко, а ты уже заснул?! – выставив руки в боки, ядреная самка, источая невероятно эротичные феромоны, стояла сзади него. С усилием спрятав свой детородный орган в подбрюшную сумку, Гуннир зло махнул копытом в сторону.
– Следуйте за нами, девочки. Вас ждет неплохая увеселительная прогулка! Гарантирую, ни одна из вас не уйдет обиженной! – и он довольно заржал, радуясь своей собственной шутке. Остальные орки, взяв их в кольцо, но, благоразумно не приближаясь, повели их в свой стан.
Мы шли с обнаженным оружием наголо. Я постоянно напрягал руки, готовый в любой момент устроить огненный апокалипсис, волчица держалась за кинжалы. Впрочем, и без них она могла выпустить до устрашающей длины жуткие когти, способные вспороть даже металл, что она продемонстрировала мне на палубе. – «Это результат экспериментов из моего детства», – печально объяснила она, отвечая на мой вопрос. Пчелка цокала за моей спиной, придерживая меня за рясу. В ее глазах плескался неприкрытый ужас. Она была единственной из нас, кто не обладал боевыми навыками и хладнокровием в той мере, в какой от нее требовалось. Да и у меня самого, если честно ноги тряслись, когда я представлял себе конечную цель нашего похода. Мы шли в логово полубезумных кровожадных орков на встречу с их лидером. Если бы не пленные некотянки, я бы в жизни не пошел на такую авантюру, но бросить их в беде тоже не мог.
– «Ты не спасешь их всех! Ты попросту не можешь всех спасти!» – вновь затрезвонила странная чужеродная мысль в моей голове, будто навязанная мне кем-то. – «Поворачивайся и иди домой немедленно! Что тебе стоит сбросить свой маскарад и признать себя Избранным, пока не стало слишком поздно?!»
С усилием отогнав ее, я поставил галочку, разобраться с непонятными вторжениями в свой мозг, а пока меня волновали более насущные проблемы. Мы вышли из жилых кварталов и приближались к пустырю, на котором в беспорядке стояли палатки и горели костры, с жарящимся на вертелах мясо. Повсюду гуляли, дрались между собой, ругались, орали пьяными голосами орки. В принципе, ничего особенного я не заметил. Происходящее напоминало мне день ВДВ в центре города, когда полупьяные десантники купаются в фонтанах. Те же тупые рожи, пьяные выкрики и драки между собой и окружающими. Те мне менее, следовало соблюдать максимальную осторожность. При приближении к лагерю нас остановил хмурый орочий патруль. Лезть к нам они не стали, обойдясь рычанием Гуннира насчет баб и вождя.
Палатка Варбоссы располагалась посреди лагерного бардака и отличалась размерами и черепами на кольях вокруг.
Черепа были самые разнообразные: от человеческих и некотянских до странных и невиданных мной прежде. В дрожь кидало от их видов и количества. Но отступать было некогда, и я с моими сопровождающими гордо вошел в заботливо приподнятый полог шатра.
Внутри было достаточно светло и просторно. Палатка была просто набита стражей. Но не это приковало наши взгляды. В центре, немного впереди от нас стоял своеобразный трон, будто сколоченный на скорую руку из обломков мебели и кусков металла. На нем сидел просто огромный орк, уставившись на нас подозрительным взглядом, преисполненным чужеродной злобы и ярости. Гуннир, оставив нашу компанию, подошел к нему и принялся что-то нашептывать ему на ухо. Возле ложа прямо на голой земле валялись без сознания или с пустотой в глазах около десятка самок самой различной видовой принадлежности. Из тела были покрыты грязью, следами мужских выделений, синяками и ссадинами и даже открытых гноящихся ран, судя по всему, нанесенными когтями или даже зубами.
Я тут же вскипел, стараясь держать себя в руках. Глупо было бы прямо сейчас сбрасывать маскировку и устраивать ад на земле. К тому же, не факт, что вождь не успеет оборвать их жизни до того, как я доберусь к ним. Глянув на Хелль, я заметил, что она тоже едва сдерживала ярость, готовая накинуться и рвать зубами и когтями ненавистных тварей. Легонько пихнув ее в бок, я еле заметно покачал головой. Что касается пчелки, то она едва не падала в обморок.
– Великий день! – взревев дурным голосом, привстал с импровизированного трона орк. – Три самки сразу. Мне! Сейчас! Хочу трахать! Гуннир, зови шамана! Хочу духам пасиба говорить! – тот тут же стремглав вылетел из палатки, только топот копыт стих в отдалении.