Ошибки богов. Тетралогия
Шрифт:
– «Еще одна причина поторопиться с самоисцелением», – подумал я, а вслух спросил:
– Где моя одежда?
– У вас ее почти не было, как и на многих ваших спутницах, – тут же ответила девушка. – Только куски лохмотьев. которые мы срезали с обожженной кожи. Конечно, все выкинули, но не переживайте, мы выдадим вам новую. Единственное, что уцелело – перчатки и молот. Они в кабинете Грамблдора.
– «Хана костюму», – грустно подумал я, – «впрочем, неудивительно, что он истратил весь свой ресурс в той битве. Без него меня бы измолотили в кашу». Попытавшись приподняться, я прохрипел:
– Мне срочно нужно идти, дайте мне одежду!
Но был тут же пригвожден обратно к кровати мягкими, но сильными крылышками медсестрички, принявшейся увещевать меня:
– Милорд! Вы только что очнулись! Вам не то что ходить, но даже вставать строжайше запрещено! К тому же побочное действие некоторых лекарств еще не прошло…
– Каких еще лекарств? – не оставляя слабых и безуспешных попыток перебороть гарпию, спросил я.
Медсестра тут же убрала одну руку-крыло, без особых усилий удерживая меня другой, и повела свободной, указывая на полку, заставленную различными банками.
– Как вы видите, у нас есть множество экспериментальных препаратов, благодаря которым мы сразу же остановили внешние и внутренние кровотечения вам и вашим спутникам! Правда, – споткнулась она, – некоторые из них еще не до конца обработаны и не опробованы на хумансах, поэтому, нам пришлось экспериментировать на вас. Но! – тут же взбодрилась она – результат налицо! Всего три дня, а вы уже рветесь вставать! Конечно, побочные эффекты никто не отменял…
– Какие еще эффекты? – с подозрением спросил я.
Вместо ответа девушка легким движением руки сдернула покрывало, скрывающее мой голый торс.
– Например, вот такие, – мягко оглаживая перышками мою восставшую Эйфелеву башню, сказала, хищно облизываясь, гарпия. – Налицо перепроизводство гормонов, отвечающих за прилив крови. Оставлять такое нельзя или у вас может произойти обморок с последующим повышением давления. Не волнуйтесь на этот счет, у меня было время и возможность потренироваться, пока вы были без сознания.
Придерживая меня одним крылом, она наклонилась ниже, покосившись на Лулу. Та протестующе пискнула, но мешать не стала. Напротив, вырастила глаза на стебельках, стараясь не пропустить действие, которое наверняка уже не раз наблюдала. Прежде, чем я успел сказать хотя бы слово, птичка жадно заглотнула верхушку с такой жадностью, будто стремилась высосать из меня все соки.
Не знаю, какое строение глотки было у гарпий, но девушка, нисколько не опасаясь, пропустила мой стояк прямо в горло, до самого конца, упершись в мой пах губками. На такое не осмеливалась даже Катарина. Медсестра же похоже не испытывала никаких неудобств, облизывая доступную часть язычком и сжимая остальную горлом. Ощущения были просто сказочные! Я и охнуть не успел, как сдал анализы, которые с диким напором устремились в ее базу данных.
Девушка, причмокивая, медленно вытащила мое нисколько не ослабевшее орудие из своего рта, с интересом поглядывая на меня и устремленный к потолку ствол.
– Как странно, – задумчиво произнесла она, переступая с лапки на лапку. – Обычно побочные эффекты незамедлительно пропадали, стоило только мне провести лечебный сеанс. Впрочем, есть еще один медицинский эксперимент, который я давно хотела провести. Как хорошо, что мне попался такой отзывчивый… пациент.
Произнеся, сей спич, она взмахнула крылышками, создав небольшой сквозняк в комнате, и перепорхнула прямо на меня, крепко вцепившись острыми когтями на птичьих лапах в деревянные бортики на кровати, предназначенные для безопасности больного. Отработанным движением она скинула халатик, под которым, разумеется, ничего не было надето, и требовательно взглянула на Лулу. Слайм тут же перетекла в свою обычную женскую форму, тяжело вздохнула и вышла за дверь, очевидно встав на страже покоя.
– Я смотрю, вы с ней нашли общий язык, – усмехнулся я, поглаживая мягкие как пух крылышки.
– Надо же было как-то делить вас, милорд! – в тон мне ответила гарпия. – Кстати, я ведь так и не представилась! Меня зовут Лесси. Лесси из рода Оперенных хвостовиков. Честно, я даже представить не могла, что мне доведется не только лицезреть Избранного, но даже…
– Хватит болтать! – заткнул я словесный фонтан гарпии. – Ты меня лечить будешь?
– Непременно! – усмехнулась девушка, напрягая лапы и медленно опускаясь горячей клоакой на мой шест, словно курица на насест. Охнув с непривычки, она попыталась было изменить позу, так как немного не угадала с размерами, но я уже крепко держал ее за перья, не давая и шевельнуться. Волей-неволей гарпии пришлось смириться с ее безвыходным положением и покориться мне, грузно опустившись и приняв в себя мою жердочку.
– А-а-ах! – вздохнула Лесси, стискивая меня крылышками, а мой насест собственным животиком, полностью приняв его. – Какой огромный! У наших совсем не такие! Интересно, сколько я смогу выдержать?
– Вы все такие болтливые? – спросил я девушку, пытаясь помогать ей настолько, насколько это было возможно. Заметив это, девушка опустилась на меня, прижавшись горячим стройным телом, не переставая покачивать нижней частью.
– Лежите, больной, вам нельзя вставать! – прошептала девушка, целуя меня и исследуя жадным ищущим ртом мое лицо и шею. – Святые духи! Как можно сохранять молчание, занимаясь любовью с таким хумансом?!! Это невероятно! – Лесси снова приподнялась и, помогая себе крыльями, начала пробовать позу наездницы, буквально взлетая почти до самого конца «насеста» и опускаясь на него снова до самого упора с такой силой, словно у нее там отсутствовали внутренние органы. И при этом девушка не затыкалась ни на секунду. – А-а-ах! Я никогда не испытывала ничего подобного! Пожалуй, лечение стоит затянуть. Нельзя упускать такого пациента!
Гарпия вдруг увеличила темп, сжимая мышцы клоаки до предельно возможного, – очевидно, девушка была уже на пределе. Даже ее речь превратилась в бессвязное бормотание, перемежаемое стонами. Пожалуй, и мне стоило расслабиться. Поймав ритм, я уловил момент, когда девушка должна была вот-вот кончить, и постарался отправить ей анализы семени на долю секунды раньше.
Девушка, глухо каркнув, приникла ко мне, обнимая меня крылышками. Я чувствовал, как все ее тело содрогается в пароксизме страсти. Слегка приподняв нижнюю часть, она выпустила мой шест из немного плена и вновь улеглась на меня, поглаживая перышками мой обнаженный торс.
– Вот, значит, как оно бывает с хумансами, – задумчиво сказала она. – Как же я завидую вашим спутницам, Избранный! Для любой девушки честь делить с таким как вы все тяготы походной жизни! Эх, хотелось бы и мне вырваться их своего гнезда.
– А что тебе мешает, Лесси?
Птичка легко спорхнула с меня, на ходу накидывая халат. Все еще пребывая в легкой задумчивости, она прошла по помещению, легко касаясь крылом медицинского оборудования.
– В этом небольшом гнезде прошла вся моя жизнь! – наконец, выдала она. Мы, гарпии, живем почти столько же времени, сколько отведено хумансам. Единственное, что отличает нашу расу от них, – моментальное старение. Если нелетающие стареют постепенно, то мы буквально за одну ночь. Когда это происходит, наши старики уходят в долину Долгого Перелета, где оканчивают свои дни. Но до этого момента мы остаемся веселы и полны энергии, словно детеныши, едва вылупившиеся из яйца. Как думаешь, Избранный, сколько мне сезонов? – задав этот вопрос, девушка напряженно уставилась на меня, ожидая ответа.