ОШО «Медитация: Первая и последняя свобода»
Шрифт:
Пусть вещи не имеют языка; пусть люди не имеют языка; пусть ситуации не имеют языка. Это не невозможно, это естественно и возможно. Положение дел, существующее сейчас, — искусственное, вынужденное положение дел, но мы настолько привыкли к нему, оно стало таким обычным, что мы даже не осознаем процесса преобразования, превращения в слова того, что мы переживаем.
Восходит солнце. Вы не осознаете зазора между тем, что видите его, и тем, что говорите о нем. Вы видите солнце, ощущаете его и немедленно облекаете это в слова. Зазор между видением и словами утрачен; он вами не ощущается. В этом промежутке, в этом зазоре необходимо стать сознательным. Необходимо
Медитация — это жизнь без слов, нелингвистическая жизнь. В противном случае нагроможденные друг на друга воспоминания, лингвистические воспоминания становятся преградой для прогресса в медитации. Медитация — это жизнь без слов, нелингвистическое переживание ситуации. Иногда такое случается спонтанно. Это бывает, когда вы кого-нибудь любите. Если вы любите по-настоящему, вы ощущаете присутствие, а не язык. Всякий раз, когда двое влюбленных пребывают в глубоком интимном общении друг с другом, они замолкают. И дело не в том, что говорить не о чем, наоборот, сказать нужно невероятно много. Но слов нет, их и не может быть. Они приходят тогда, когда любовь уходит.
Если двое влюбленных не умолкают, если они все время разговаривают, это признак того, что любовь умерла. Они заполняют зазор словами. Когда любовь жива, слов нет, ибо сущность любви настолько огромна, настолько всепроникающа, что она преодолевает преграду из языка и слов. Обычно эта преграда преодолевается только в любви.
Медитация — кульминация любви: не любви к какому-то человеку, а любви ко всему бытию. Для меня медитация — это живая связь со всем бытием, окружающим вас. Если вы способны любить любую ситуацию, значит, вы пребываете в медитации...
Общество дает вам язык, оно не может существовать без языка, оно нуждается в языке. Но бытие в нем не нуждается. Я не говорю, что вы должны существовать без языка. Вам приходится пользоваться им, однако механизм словотворчества должен быть таким, чтобы вы могли его включать и выключать. Когда вы существуете как социальная единица, механизм языка необходим, без него вы не сможете существовать в обществе. Но когда вы остаетесь наедине с бытием, этот механизм следует отключить; вы должны уметь его отключать. Если вы не можете его отключить, значит, механизм сошел с ума. Если вы не можете его отключить, если он безостановочно продолжает работать, и вы не в силах его отключить, значит, механизм завладел вами. Вы стали его рабом. Ум должен быть инструментом, а не хозяином. Но он стал хозяином.
Если ум является хозяином, это немедитативное состояние. Если же хозяин — вы, если ваше сознание является хозяином, это медитативное состояние. Так что медитировать — значит подчинить себе механизм, стать хозяином механизма.
Ум и лингвистическое функционирование ума — это еще не все. Вы за пределами этого, бытие за пределами этого. Сознание за пределами лингвистики, существование за пределами лингвистики. Когда сознание и существование едины, между ними возникает общность. Это состояние и называется медитацией. Общность сознания и существования и есть медитация.
От языка нужно отказаться. Я не имею в виду, что вы должны его отбросить, подавить или уничтожить. Я имею в виду лишь то, что некое явление, необходимое для общества, превратилось у вас в постоянную двадцатичетырехчасовую привычку, а оно не должно быть таковым.
Когда вы гуляете, вам необходимо двигать ногами, но они не должны двигаться, когда вы сидите. Если ваши ноги продолжают двигаться, когда вы сидите, значит, вы — сумасшедший, значит, ваши ноги обезумели. Вы должны уметь отключать их. Точно так же, когда вы ни с кем не разговариваете, языка быть не должно. Он — инструмент разговора, механизм общения; когда вы общаетесь с кем-либо, следует пользоваться языком, когда же ни с кем не общаетесь, его быть не должно.
Если вы способны на это — а это возможно, если вы все понимаете, — тогда вы сможете вырасти до медитации. Я говорю «сможете вырасти» потому, что любой жизненный процесс — это вовсе не мертвое суммирование, но всегда процесс роста. Так что медитация — это процесс роста, а не техника. Техника мертва, ее можно приплюсовать к вам, но процесс — всегда живой. Он растет, он расширяется.
Язык необходим, он нужен, но вам не следует постоянно пребывать в нем. Должны быть моменты, когда вы экзистенциальны, когда никакого словотворчества нет. Вы просто существуете, но это не значит, что вы прозябаете, словно растение, ведь у вас есть сознание, и оно без языка более острое, более живое, потому что язык притупляет сознание. Язык обречен повторяться, а бытие не повторяется. Вот почему язык порождает скуку. Чем важнее для вас язык, чем более лингвистически ориентирован ваш ум, тем скучнее вам будет. Язык — это повторение, бытие — нет.
Когда вы видите розу, это не повторение. Это новая роза, совершенно новая. Раньше ее не было и больше никогда не будет. Она существует в первый и последний раз.
Но когда мы говорим «роза» — это повторение: слово «роза» всегда было и всегда будет. Одним словом вы убили всю новизну.
Существование всегда юно, а язык всегда стар. Используя язык, вы убегаете от существования, используя язык, вы убегаете от жизни, ибо язык мертв. Чем глубже вы погружаетесь в язык, тем больше он вас умерщвляет. Пандит совершенно мертв, потому что он — это язык, слова и больше ничего. Сартр написал свою автобиографию. Он назвал ее «Слова».
Медитировать — значит жить, жить целостно, а жить целостно можно лишь тогда, когда вы безмолвны. Под безмолвием я не подразумеваю отсутствие осознавания. Вы можете безмолвствовать и не осознавать, но это не будет живым безмолвием — вы вновь его упустите.
Так что же делать? Уместный вопрос. Наблюдайте, не пытайтесь останавливать свой ум. Не предпринимайте против ума никаких действий. Прежде всего: кто их будет вести? Ум, сражающийся против самого себя. Вы разделите свой ум надвое: одна его часть попытается захватить власть, стать важной шишкой, уничтожить вторую свою часть — какой абсурд, какая нелепая игра! Она может довести вас до умопомешательства. Не пытайтесь останавливать ум или мышление — просто наблюдайте за ним, не сдерживайте его. Дайте ему полную свободу. Пусть он бежит с той скоростью, с какой ему хочется. Никоим образом не пытайтесь им управлять. Просто будьте свидетелем. Это чудесно!
Ум — один из чудеснейших механизмов. Наука до сих пор не смогла создать ничего подобного. Ум остается шедевром — сложным, невероятно могущественным, с обилием возможностей. Наблюдайте за ним! Наслаждайтесь им!
Только не наблюдайте за ним как за врагом, потому что если вы увидите в уме врага, вы не сможете за ним наблюдать. Вы приняли предвзятое решение, вы уже «против». Вы решили, что с умом что-то не так, заранее сделали свой вывод. А всякий раз, когда вы смотрите на кого-то как на врага, вы не способны смотреть вглубь. Вы избегаете смотреть в глаза, вы отводите взгляд.