Ошо. Ключи к новой жизни. 9 книг
Шрифт:
Точно таким же образом у тебя есть и внутреннее небо, и оно так же пусто. Облака приходят и уходят, планеты рождаются и исчезают, звезды рождаются и исчезают, но внутреннее небо остается прежним, незатронутым, незадетым, и на нем не остается шрамов. Мы называем внутреннее небо сакшином, свидетелем – и в этом вся цель медитации.
Иди вовнутрь, наслаждайся внутренним небом. Помни: все, что ты можешь видеть, – не ты. Ты можешь видеть свои мысли, значит, ты – не мысли; ты можешь видеть свои чувства, значит, ты – не чувства; ты можешь видеть свои сны, желания, воспоминания, воображения, проекции, значит, это не ты. Продолжай уничтожать все, что можешь видеть. Тогда однажды наступит невыразимое мгновение, когда не останется ничего. Все увиденное исчезло, и остался только видящий. Этот видящий
Знать его – значит быть бесстрашным, знать его – значит быть полным любви. Знать его – значит быть Богом, быть бессмертным.
Кто не боится? Нагота себя создает великий страх. Это естественно, потому что обнажить себя значит обнажить весь мусор, который ты носишь в уме, мусор, который накапливался веками, многие, многие жизни. Обнажить себя значит обнажить свою слабость, свои ограничения, недостатки. Обнажить себя в конце концов значит обнажить свою уязвимость. Смерть… Обнажить себя значит обнажить свою пустоту.
За всем этим мусором ума и шумом ума есть измерение внутренней пустоты. Человек пуст без Бога; без Бога человек просто пустота и ничто. Он хочет скрыть свою наготу, свою пустоту, свое уродство. Он прикрывает его красивыми цветами, он украшает эти покровы. По крайней мере, он притворяется, что он кто-то, что-то. И это не что-то личное, свойственное тебе; это вселенское, это ситуация каждого.
Никто не может раскрыть себя, как книгу. Тебя охватывает страх: «Что люди подумают обо мне?» С самого детства тебя учили носить маски, красивые маски. Не нужно иметь красивое лицо, подойдет прекрасная маска; маска так дешева. Трансформировать лицо трудно. Нарисовать лицо очень просто.
Теперь внезапно ты выставляешь свое настоящее лицо, и это заставляет тебя дрожать до глубочайшего ядра твоего существа. Возникает дрожь: понравится ли это людям? примут ли тебя люди? будут ли люди по-прежнему тебя любить, уважать? Кто знает? – потому что они любили твою маску, они уважали твой характер, они почитали твою одежду. Теперь возникает страх: «Если внезапно я останусь обнаженным, будут ли они по-прежнему меня любить, уважать, восхищаться мной, или все они убегут от меня? Они могут повернуться ко мне спиной, и я останусь один».
Поэтому люди продолжают притворяться. Из страха возникает притворство, из страха возникает ложность. Чтобы быть подлинным, человек должен быть бесстрашным.
Вот один из фундаментальных законов жизни: все, что бы ты ни прятал, продолжает расти, все, что ты обнажаешь, если оно неверно, исчезает, испаряется на солнце, а если оно правильно, получает питание. Прямо противоположное происходит, когда ты что-то прячешь. Правильное начинает умирать, потому что не получает питания; ему нужны ветер, дождь и солнце. Ему нужно, чтобы была доступна вся природа. Оно может расти только с истиной, оно питается истиной. Прекрати давать ему питание, и оно начнет становиться тоньше и тоньше. И люди истощают свою реальность, позволяя жиреть нереальному.
Твои нереальные лица питаются ложью, поэтому тебе приходится изобретать больше и больше лжи. Чтобы поддержать одну ложь, ты продолжаешь изобретать больше и больше лжи. Чтобы поддержать одну ложь, тебе придется солгать еще сто раз, потому что ложь может поддержать только еще большая ложь. Поэтому, если ты прячешься за фасадом, реальное начинает умирать, а нереальное жиреет, становится больше и больше. Если ты обнажаешь себя, нереальное умирает, обречено умереть, потому что нереальное не может оставаться открытым. Оно может сохраняться только в тайне, оно может оставаться только в темноте, оно может оставаться только в туннелях твоего бессознательного. Если ты вынесешь его в сознание, оно начнет испаряться.
В этом весь секрет психоанализа. Это простой секрет, но это весь секрет. Психоаналитик помогает вынести все, что заключено внутри бессознательного, в темных царствах твоего существа, на уровень сознательного. Он помогает ему выйти на поверхность, чтобы ты мог его видеть, чтобы другие могли его видеть, и происходит чудо: даже если ты видишь это, это начало его смерти. И если ты можешь передать его кому-то другому – в психоанализе происходит именно это: ты обнажаешь себя перед психоаналитиком, – даже обнажить это перед одним-единственным человеком достаточно, чтобы произвести
Если ты можешь обнажить себя религиозно – не в закрытом пространстве, не профессионально, но просто во всех твоих отношениях – именно это и есть санньяса. Это само-психоанализ. Это психоанализ двадцать четыре часа в сутки, день за днем. Это психоанализ всех возможных ситуаций: с женой, с другом, с родственником, с врагом, с незнакомцем, с начальником, со слугой. Двадцать четыре часа в сутки ты общаешься.
Если ты продолжаешь обнажать себя… Поначалу это будет действительно очень страшно, но вскоре ты начнешь набираться сил, потому что как только правда обнажена, она становится все сильнее, а неправда умирает. И по мере того, как правда становится сильнее, ты становишься все более укорененным, ты становишься более центрированным. Ты начинаешь становиться индивидуальностью; личность исчезает, и появляется индивидуальность.
Личность ложна, индивидуальность существенна. Личность – это только фасад, индивидуальность – твоя истина. Личность навязана снаружи; это персона, маска. Индивидуальность – это твоя реальность, таким тебя сделал Бог. Личность – это социальная изощренность, социальный лоск. Индивидуальность – сырая, дикая, сильная, обладающая огромной энергией.
Только поначалу будет страшно. Поэтому нужен мастер, чтобы поначалу он мог держать тебя за руку, чтобы поначалу он мог тебя поддержать, чтобы поначалу ты мог сделать несколько шагов вместе с ним. Мастер не психоаналитик; он и это, и гораздо большее. Психоаналитик – профессионал; мастер – не профессионал. Помогать людям – не его профессия, это его призвание. Это его любовь, это его сострадание. И из своего сострадания он ведет тебя ровно столько, сколько тебе нужно. В то мгновение, когда он начинает чувствовать, что ты можешь продолжать один, его рука начинает выскальзывать из твоей. Тебе хочется продолжать цепляться, но он не может этого допустить.
Как только ты готов, храбр, дерзок, как только ты вкусил свободу обнажения своей реальности, ты можешь продолжать сам. Ты можешь быть светом самому себе.
Но страх естествен, потому что с самого детства тебя учили лгать, и ты так отождествился с ложным, что отбросить его кажется равнозначным самоубийству. И возникает страх, потому что возникает великий кризис тождественности.
Пятьдесят лет, шестьдесят лет ты был определенным человеком. Теперь задавшему этот вопрос, должно быть, около шестидесяти – шестьдесят лет ты был определенным человеком. Теперь, в этой последней фазе твоей жизни, перспектива отбросить эту отождествленность и начать учиться с самых азов пугает. Смерть подходит ближе с каждым днем – время ли сейчас начинать новый урок? Кто знает, сможешь ты его закончить или нет? Кто знает? Ты можешь потерять старую тождественность, а времени окажется недостаточно, недостаточно энергии, недостаточно храбрости, чтобы достичь новой. И ты умрешь без тождественности? Проживешь ли ты последнюю фазу жизни без тождественности? Это будет своего рода безумием – жить без тождественности – сердце замирает, сердце сжимается. Человек думает: «Лучше продолжать еще несколько дней. Лучше жить со старым, знакомым, безопасным, удобным». Ты стал в этом очень искусным. Это было великим капиталовложением, ты вложил в это шестьдесят лет жизни. Кое-как ты справлялся, каким-то образом ты создал представление о том, кто ты такой, а теперь я говорю тебе отбросить это представление, потому что ты – не это!