Осиное гнездо
Шрифт:
— Сядь свободнее, не напрягайся, — посоветовала я ему и продолжила свой маленький допрос — Зачем ты тогда ходишь за нею, как беспокойная тень папы Гамлета?
Помолчав и отклонившись к спинке стула, Вова начал медленно говорить:
— Она приезжая. Это сразу же видно. Ну что мне тебе рассказывать. Девушка одинокая, мало кого знает в этом городе, ее мало кто знает. Денег у нее нет, — он бросил на меня быстрый взгляд, — по крайней мере видно, что они ей нужны. Мне показалось, что
Я переварила то, что услышала. Если добавить сюда уточнение: не «может пойти в этот бизнес», а заставить ее это сделать, то получалось вполне логично. Но мерзко.
— Мне кажется, я тебя поняла, — ответила я ему, — ты — мерзавец, сволочь, негодяй.
— Ну и что? — счастливо улыбнулся Вова. — Разве это мешает мне быть хорошим человеком?
Я даже не нашлась что ответить на этот парадокс.
— Ты оставишь ее в покое, мерзавец, — сказала я, — ты меня понял?
Вова кивнул:
— Деваться мне некуда. Конечно, понял. Вопросов нет.
— Это хорошо, — одобрила я его готовность, — а сейчас ты, мерзавец, звонишь по своему сотовому Степе Онучину и говоришь ему, чтобы он уходил со своего поста к чертовой матери.
— А откуда ты… — Вова Прокопенко удивленно взглянул на меня и, нахмурившись, замолчал, не закончив фразы.
— Звони, сволочь! — рявкнула я. — И не вздумай со мной шутить. Уж что-что, а десять суток я тебе запросто смогу обеспечить… если сама не пристрелю раньше, — закончила я тихим голосом и поняла, что мне этого очень хочется.
В этот момент во входную дверь позвонили. Мы с Вовой вздрогнули одновременно.
Вова показал глазами на дверь.
— Видно с улицы, что у меня свет горит, — пробормотал он, — придется открывать.
— Вован, цыпочка! — послышался громкий шепот от двери. — Это Бутман пришел! Открывай, базарчик есть!
— Скажи ему, чтобы он подождал! — распорядилась я. — И звони быстрее, вы мне все уже надоели до смерти. Не нервируй меня, цыпа.
— Сейчас, еще минутку подожди, пожалуйста! — крикнул Вова.
Дернув шеей, он вынул из кармана брюк трубку телефона и быстро набрал номер.
— Звук на максимум, — указала я, — мне ведь тоже интересно, с кем ты будешь говорить.
Вова молча послушался. Мужской голос ответил ему со второго же гудка.
— Степа, ты? — Недослушав, что ему говорят, Вова произнес: — Уходи оттуда! Да! Прямо сейчас, — крикнул, — завтра все обсудим, все завтра!
Я протянула руку и выхватила у него из рук трубку.
Приложив ее к уху, я услыхала ноющий голос Степы:
— Воло-одь, а ночные как же мы будем рассчитывать? Я же вышел на работу, Володь! Алло! Алло!
Я отстранила от уха трубку, чтобы не слышать такой знакомый и такой противный голос Степы, и тут Вова, оттолкнувшись от стула, бросился на меня.
Я, поджав ноги к груди, скользнула влево и ударила его коленом в солнечное сплетение. Вова словно сломался пополам. Он наклонился, захрипев, и подставил мне затылок.
Упустить такой шанс я не смогла и очень точно тюкнула по этому затылочку рукояткой «макарова».
Вова рапластался на полу, и по нему было видно, что устроился он так надолго.
Я вздохнула и посчитала свою работу выполненной.
В дверь вовсю трезвонили.
— Минутку! — крикнула я, и перезвон мгновенно прекратился. Было такое впечатление, что Бутман внезапно грохнулся в обморок.
Ну еще бы, такое сильное потрясение: у его цыпы женщина! Было от чего сознание потерять.
Я наклонилась над отдыхающим Вовой Прокопенко, приподняла за длинные волосы его симпатичную голову и, подув в мутные глазки моего нового знакомого артиста, произнесла:
— Я тебя предупредила. Если еще хоть раз увижу тебя, или Степу, или еще кого около Антонины… сидеть тебе на нарах и потом всю оставшуюся жизнь проклинать свою любовь к киноискусству.
Я была не совсем уверена, что он все это расслышал, но мне показалось, что где-то в подкорке Вовиного мозга мои слова должны были бы записаться, причем очень крупным почерком.
Уронив Вовину голову со стуком на пол, я встала, взяла свою сумку и, держа пистолет в опущенной руке, подошла к входной двери.
В нее уже не звонили: видно, Бутман понял бесперспективность этого занятия и сейчас переживал. Посмотрев в глазок, я увидела его, прислонившегося к стене, сбоку от двери.
Распахнув дверь, я мило улыбнулась ему прямо в ошалевшую физиономию:
— Прошу, ваша цыпа вас ждет, Бутман.
— Ты? — прошептал он, отступая назад к лестнице. — Ты? А как же…
— Никак, а Вова в норме и вам не изменил, честно-честно. Вы будете заходить?
Бутман продолжал пятиться. Ступив на лестницу, он покачнулся и схватился руками за перила, чтобы удержать равновесие.
— Я все понял, — проговорил он, — я все понял, какой же я идиот!
Развернувшись, Бутман с топотом помчался вниз по ступенькам.
Надо же, как я могу испугать мужчину, даже самой не верится.
Внизу сильно хлопнула подъездная дверь, словно Бутман на всей скорости снес ее своей огорченной башкой. Действительно, идиот. Ну хорошо, что он хоть понял это. Некоторым людям жизни не хватает на такие глубокие открытия.
Я прикрыла дверь одиннадцатой квартиры и спокойно спустилась вниз.