Осиновый кол прилагается
Шрифт:
– Право, не стоит, рана пустяковая, не о чем беспокоится, – запротестовала Селеста, но тем не менее оттянула ворот платья, обнажив две ровных отметины в трёх сантиметрах друг от друга.
– Как вы их получили госпожа? – вкрадчиво спросил священник.
Между бровей девушки пролегли морщинки.
– Не помню. Правда не помню. Я ведь хожу во сне. Я – сомнамбула, – она нервно хихикнула, – и я была в саду, когда какое-то животное меня укусило.
– Какое именно животное? – насторожился Донсон Брауниг.
–
– А что вы видели во сне, когда спали? – Продолжал опрос священник.
– А это важно? – Округлила свои и без того большие глаза Селеста.
– Да, госпожа.
– Мне снилось будто я стою рядом с мужчиной, – она робко покосилась на брата, тот демонстративно закатил глаза.
– Что это был за мужчина? – Не унимался Брауниг.
Селеста снова мимолётом глянула на Натаниэля, но всё же продолжила:
– Незнакомый. Но мне отчего-то сделалось страшно, очень страшно. Его глаза были… будто налиты кровью. Но это же просто сон, правда?
– И что потом? – Подключился Натаниэль Кристан.
– Он сказал, что я достойна быть с ним в первом мире, а потом… поцеловал меня в шею.
– Я убью его. – Процедил граф.
– А больше, госпожа, больше вы ничего не помните? – Уточнил отец Брауниг.
Селеста отрицательно покачала головой.
– Я могу нарисовать его портрет, если вы опишите незнакомца из сна, – предложила я, стянув на себя взгляды всех присутствующих.
– Умеешь рисовать? – Поднял бровь Натаниэль Кристан.
– И довольно неплохо, – похвалила я себя.
– Хорошо, – кивнул граф. – Но сначала, – он окинул взглядом Браунига и Тилли, – помоетесь и отужинаете с нами в большом зале.
– Нужно обработать рану госпожи, что б не загноилась, – добавил Грэг Тилли.
– Ладно, только не скормите сестре волчьи ягоды, поганки или ещё что-нибудь ядовитое, – усмехнулся Натаниэль, сверля меня взглядом.
– Всё яд, всё лекарство. То и другое определяет доза, – процитировала я Парацельса.
– Не дерзи, – осадил меня учитель.
– И не думала.
Граф только поднял бровь так, как только он умеет это делать и вышел из комнаты. Мы поклонились Селесте и тоже вышли. За дверью нас ждал Жозеп. Несмотря на протесты учителя о том, что сначала нужно обработать рану госпожи, камер-лакей настоял на том, чтобы выполнить приказ маркиза и отвести нас в предназначенную комнату.
По дороге он показал нам гальюн. Надо же какой продвинутый замок, самый настоящий деревенский туалет вместо ночных горшков! Воняло конечно из крошечного помещения изрядно, но зато не придётся ходить на горшок как в детском саду, а потом искать куда его вылить.
Затем провожатый повёл нас наверх по винтовой лестнице. О, я буду жить в настоящем замке как принцесса! Спать в кровати под балдахином! Как же это романтично, несмотря ни на что.
– Вот ваша комната, – проговорил Жопеп, открывая перед нами дверь в …келью с тремя кроватями!
Что?! А где комната с большой кроватью под балдахином?! Моё ожидание сказочного и восхитительного скукожилось и выкинуло себя в угол. Масюсенькая комнатка, в которой чудом уместились три узенькие-узенькие кроватушки и маленький столик с сундочком вместо табуретки под узеньким стрельчатым оконцем. И никаких тебе шкур на каменном полу или гобелена на стене. Зато посерёдке, заняв всё оставшееся свободное пространство стоял чан с водой. Большой. Но лечь в нём не получится, мыться можно только сидя. На столе я заметила предлагающееся самодельное мыло и одно (одно!) полотенце.
Расшаркивание Грэга Тилли и отца Браунига перед камер-лакеем я как-то пропустила, застыв с, могу представить себе каким выражением, перед выделенными нам троим маркизом апартаментами. Нет, я ещё могу понять, если бы подобное предложили нам крестьяне, которые сами еле ютятся в маленькой хижине, но маркиз целого громадного и большей частью пустующего замка! И одно полотенце! Одно на троих! Какой же скряга этот маркиз, приказывает срочно явится, а сам и разместить гостей толком не может.
– Алина, мойся первая, – тихо прошептал мне на ухо Грэг Тилли, – Иди сейчас, а то вода остынет.
– А что воду менять не будут? – Опешила я. – Одна на троих?
– Ну, дело хлопотное, видать не будут. Давай побыстрее, девочка. Мы с отцом Браунигом покараулим за дверью. Никто к тебе не войдёт.
Мнда, по сравнению с маркизом Скрудж – сама щедрость! Ладно, искупаться мне действительно не помешает. За время пребывания в этом мире я только раз обмылась в речке, когда Тилли полоскал бельё. По крайней мере помоюсь с мылом. Вода была хорошо так тёплая. Скинула одежду, залезла в чан, намылила голову, потом всё остальное и ненадолго обмякла в тёплой воде. Какое же всё-таки это благо горячая ванна, жаль я раньше этого не ценила. Но, помня об очереди, долго сидеть не стала и вылезла минут через пятнадцать. Обтёрлась единственным предоставленным полотенцем, натянула на себя то в чём была и вышла. За дверью стояли учитель и отец Брауниг, которые при виде меня заметно оживились.
– Я немного прогуляюсь по саду, – сообщила я и пошла к винтовой лестнице.
Эх, главное не потеряться и найти потом дорогу в апартаменты класса «суперэконом».
Охрана выпустила меня из замка без лишних слов. Они вообще ничего не говорили, только стояли у ворот как две горгульи.
Как только я вышла на свежий воздух меня окутало тепло солнечного дня и приятно пахнуло ароматом луговых цветов. Волосы были ещё влажные, но на солнышке они быстрее подсохнут, чем в замке. Всё вокруг так и дышало благодушием и не скажешь, что в этот мир заползли жуткие кровососущие чудовища.
Конец ознакомительного фрагмента.